Виражи Судьбы
Шрифт:
А дальше — началось запланированное шоу.
С водительского сиденья поднялся брутальный мачо красных дорожек, голливудский швед Алекс Сторм. С прекрасно разыгранной звериной грацией он обогнул авто, распахнул дверцу и несколько картинно протянул руку пассажирке.
*
Мэтр просил Сторма об одном: строго придерживаться имиджа, заявленного для Блэк Бук*. Но все пошло наперекосяк, лишь только Алекс увидел выплывающие из мрака авто ноги Марины, в свете прожектора сверкающие светоотражающей пудрой.
Сначала медленно, как в съемке "рапидом", на асфальте стальной спицей эфемерного каблука утвердилась правая. К ней аккуратно и изящно присоединилась левая — такая же длинная и такая же… голая. Следом выпорхнула белая рука, которую он машинально принял, не в силах оторвать завороженного взгляда от ее кроваво бликующих стразами босоножек. Наконец, держась за его пальцы, Хэлл пружинисто поднялась с низкого сиденья и встала в круге света. Тонкий синий шелк платья стек от бедер вниз по ее телу, снова превратив ее в прежнюю «леди озера», но расцвеченные прожектором сложно переплетенные белые пряди и сияющее лицо делали картину фантастической — засверкали вспышки фотокамер и мобильников.
Но после столь драматичного появления Сторм раздумал разыгрывать дружескую вежливость и опеку. Нет, с самообладанием у парня было все в порядке — скандинав все-таки. Просто, заглянув в неожиданно серьезные глаза Хэлл, — темный кобальт с красными искрами рекламных огней — он внезапно почувствовал, что хочет ее поддержать по-настоящему, ничего не играя. Поэтому, скользнув взглядом по собравшимся у входа, Алекс совсем не по-дружески привлек Марину к себе, с удовольствием чувствуя ее тепло и пропуская вперед. От его прикосновения нежная кожа тут же «побежала» мурашками. Ах, как ему нравилось дразнить ее тело…
Продолжая придерживать, Сторм повел ее к дверям, четко выговорив при этом:
— Кажется, правила поменялись… Ты не против?
— Посмотрим, — тихо откликнулась Марина, легко шагая рядом и сжимая его ладонь в ответ на фотовспышки. — Самому-то не страшно? Съедят ведь фанатки…
Проходя через двери, она не расслышала, что ответил парень — характерный шум ночного, никогда не засыпающего заведения, поглотил его слова. Но это было неважно. Он вышагивал рядом, обнимая ее хоть и напоказ, но уже всерьез — можно обмануть глаза и уши, но не тело, которое чувствовало жар и дрожь его ладони.
У Хэлл вдруг заныли виски, словно пряди снова запутывались в его якорях-талисманах и тянули ее назад — в пьяную ночь Коачелла.
*
Пригласивший в «Тедди» знакомого журналиста, чтобы выполнить договоренность с Аланом относительно Хелл, Сторм не нашел ничего лучше, как заказать Нику дорогущую выпивку и, вольно расположившись на комфортабельном кожаном диване в обнимку с девушкой, заявить:
— Парень, я так тупо счастлив сегодня, что боюсь, мои ответы будут не интересны ни твоему читателю, ни тебе. Но, зная твой талант творить новости из воздуха, я предлагаю тебе просто немного посидеть с нами, выпить это офигительное пойло, сделать пару фоток и, может быть, задать вопрос моей спутнице.
Волчий журналистский нюх Ника учуял сенсацию, а глаза отмечали каждую мелочь: их взгляды, касания, позы, интонации…
Да что там мелочи! Еще утром двухметровый расхристанный обладатель не зашнурованных конверсов и мятой футболки был запечатлен папарацци за скучным и одиноким ланчем в кафешке. А сейчас — он сидел перед ним прежним «богом-викингом» как во время первого интервью в «Блэк Бук» на пике популярности. И в объятиях этого бога релаксировало существо вполне ему под стать.
Но, кто она и откуда взялась, было для репортера загадкой. Ник напряг профессиональную память и чуть не выматерился, потому что эти волосы и глазищи спутницы Сторма он явно видел в работах одного модного нью-йоркского фотографа. Те портреты сразу привлекли внимание, но были выкуплены в первый же день неизвестным ценителем, поэтому ни в одном глянце не появились. Не было их и в сети. И вот сейчас она здесь, перед ним…
Запахло хорошими деньгами, адреналин стукнул ему в голову, и моментально захотелось уговорить девушку на мини-сет на крыше отеля. Ник знал — все его лучшие фото в «Рузвельт» получались в лаунже «Тедди» и там — наверху, ближе к небесам…
Как их туда заманить? Алекс сказал только одно: «Я покажу тебе мое сокровище. Осветить тебе нужно только эти два слова: «сокровище» и «мое». Без подробностей. Тебе — гонорар журнала за эксклюзив, мне — все исходники». Он произнес это таким будничным и деловым тоном, что Ник решил, что актер покажет ему свою новую игрушку — какой-нибудь «Мазератти» или «Буггати». А тут… Хотя, возможно, и это тоже — игрушка?
— Почему — «может быть»? — удивился журналист, с интересом разглядывая необычную пару.
Вернее — неожиданную.
— Потому что я обещал ее накормить. Вредно есть и разговаривать одновременно, — Алекс сверкнул улыбкой, и запустил «бога-викинга» по полной.
Приобняв спутницу, актер снова коснулся губами ее плеча и получил в ответ вспыхнувший, но быстро опущенный взгляд.
«Да тут настоящее увлечение, черт возьми!» — обрадовался Ник, нажимая на кнопку пуска фотокамеры.
— Расскажете что-нибудь о себе? — обратился он к девушке.
— Зачем? — искренне изумилась та, откинувшись на плечо актера. — Я просто голодна, и Лекс привез меня сюда перекусить.
Она произнесла эту фразу так, что на слове «голодна», журналист чуть не уронил свой наворочанный Кодак. «Что она творит? — изумился Сторм, слегка сжимая ее прохладные пальцы. — Похоже, у нее свой собственный сценарий сегодняшнего вечера?»
Официанты быстро сервировали стол по предварительному заказу Алана: икра, тартинки, какие-то затейливые солености и копчености в мельхиоре и… запотевшая бутылка русской водки. При ее появлении у Хэлл случилось такое выражение лица, что парень понял: сюрпризы будут сегодня у всех. Поэтому, когда Марина заговорила как настоящая парижанка, он лишь усмехнулся.