Виражи Судьбы
Шрифт:
— Расслабься! Неужели приревновал?! — хлопнул в ладоши Блэйк.
Но тут же лицо его изменилось, взгляд похолодел.
— Лекс, она не твоя фанатка, которую ты случайно трахнул и забыл. И она мне дорога. Я прошу, чтобы ты ее… поберег.
Эти слова были похожи на предупреждение любящего отца, поэтому Алекс сдержал соленую мужскую шутку, вертевшуюся на языке.
— Кто она тебе, Ал? — парень впервые сталкивался с такой заботой голливудского гея-сибрита о девушке. — Почему она у тебя живет?
— Неважно. Мы с ней под одной крышей больше двух лет, но иногда мне кажется, что — всю жизнь. Она не похожа ни
«Что ж, может он и прав, Мастер Блэйк… Но «оставить в покое» — нет, это выше его сил. Все это время она жила под его кожей, и он свыкся с этим. И вряд ли отдаст ее кому-нибудь. Просто… не надо было отпускать ее от себя. Пусть это будет второй шанс. Я не верю в тебя, господи, но пусть так и будет. И пусть этот чертов педик подавится своими наставлениями!».
— Ну, и где же наша загадочная принцесса? — поднял глаза на хозяина Сторм.
И тут же боковым зрением увидел, как от раздвинутой стеклянной перегородки в их сторону направляется девушка.
Она двигалась неспешно и вместе с тем энергично — в ее движении чувствовалась сила, грация и какое-то буквально электрическое напряжение…
Хэлл шла навстречу пристальному мужскому взгляду, словно несла себя в горсти, боясь расплескать. Тонкая трикотажная туника в пол цвета «королевский синий» провоцировала мужской взгляд при каждом ее шаге, каждом жесте. Материал то нежно облегал выпуклости и впадинки ее тела — то отстранялся, скрывая запретное. Светлые волосы были забраны кверху и как-то сложно сплетены, оставляя открытой шею и подчеркивая женственную покатость плеч и гордую посадку головы. Никаких украшений — только тонкая золотая цепочка на шее с маленькой подвеской непонятной формы.
Снова мэтр играл в Создателя, и снова это ему удавалось: к их столу направлялась настоящая «Леди озера».
Мужчины поднялись и, когда она поравнялась с ними, Алан их представил, целуя плечо Хэлл, улыбаясь, и шепча в маленькое ухо: «Ты прекрасна, бесовка!».
Усаживаясь, Алекс поймал себя на мысли, что хочет сделать то же самое и, безусловно, не ограничиваться плечом…
К концу ужина парень понял, о чем говорил мэтр.
Девушка не участвовала в разговоре, почти ничего не ела, лишь пила воду из пузатого бокала, поднимая на них глаза одного цвета с ее платьем и молча улыбаясь мужским шуткам. Но каждое движение — двигалось ли ее горло, когда она делала глоток, изгибались ли губы во время улыбки, выбивался ли от бриза локон, который она заправляла за маленькое ухо — все это рождало внутри мужчины ощущение какой-то непонятной радости.
Такой маленький локальный оргазм.
Блэйк определенно был волшебником.
Или волшебным сводником.
Он показал Алексу подробности, нюансы — то, что в ночном безумии Коачелла парень не мог заметить при всем желании.
Поэтому, после того, как девушка поднялась и отошла к парапету, и Алан одними губами задал ему вопрос, актер без сомнений кивнул и закрыл глаза в знак согласья.
Эпизод 15
… перед женщиной, которая нас волнует,
мы всегда теряемся, и возраст здесь ни при чем.
В тот вечер от смущения и нервного напряжения все было как во сне. Подобное состояние я уже давно не испытывала, привыкнув к уверенности и иронии под маской эдакого голливудского Гавроша. Но подлая «бабская» память тела никуда не делась: едва на мне оказалось купленное Аланом невесомое платье и босоножки ему под стать, как мои жесты стали изящнее, а движения приобрели плавную звериную грацию. Воспоминание о фестивальной ночи выплеснуло в кровь дозу адреналина, и под кожей словно забурлило шампанское…
Для этого ужина Блейк выбрал нависающую над холмом открытую террасу с видом на Лос-Анджелес, на которой создавался эффект парения. Этот вид считался одним из лучших среди особняков такого класса, и босс этим очень гордился. Обслуживали ужин профессиональные официанты, нанятые мэтром на вечер по рекомендации Майкла, не упустившего возможность включиться в происходящее, чтобы (по его выражению) «не дать сторонам заиграться».
Не знаю, что со мной случилось, но в течение всего ужина я боялась поднять на Алекса глаза. А все-таки наткнувшись взглядом на неприкрытое «Coachella forever!», замирала, прячась вглубь сотворенной Блэйком «обертки». То что я тогда вытворяла, потому и было возможно, что продолжения ни в каком виде не предусматривало, а тут… Смущение было так велико, что есть у меня при нем не получалось, и я даже не вполне понимала, о чем они говорят. Так и сидела, ковыряясь в, по-видимому, очень вкусных блюдах, пила воду и помалкивала. Спиртное мне Алан строго-настрого запретил, да и так было понятно, что на голодный желудок оно будет как бомба… Поэтому кофе с какой-то микроскопической печенюшкой пришелся весьма кстати.
Сняв нервный спазм обжигающей жидкостью, я извинилась, и под свирепым взглядом мэтра поднялась из-за стола. Мне было необходимо хоть немного отдалиться от них и расслабиться. Весь вечер я физически ощущала, как меня изучают и ощупывают зелено-голубые глаза Сторма, и это не был взгляд увлеченного мною мужчины. Он шутил, что-то рассказывал, часто улыбаясь и смешно выдвигая нижнюю челюсть. Но я постоянно наталкивалась на его цепкий, оценивающий взгляд. Я даже подумала, что лучше бы он напился, как в ту ночь, когда увидела его здесь впервые! Но сейчас он был трезв — у нас же деловой ужин-сделка, где покупателю показывают товар лицом. То есть — меня.
Заглядевшись в раздумьях на сверкающие в долине огни, не заметила, как Сторм оказался у меня за спиной.
— Боишься меня, или мне показалось, Маррина?
Вздрогнув от неожиданности, я медленно обернулась — он стоял рядом, склонившись ко мне. Я глупо хихикнула (у меня бывает такая парадоксальная реакция на нервной почве), а «неотразимый швед» снова проделал свой фокус — взял меня пальцами за подбородок, не позволяя отстраниться.
Где Алан, черт возьми!
*
Теплая крепкая ладонь легла на хрупкое плечо — широко, уверенно.