Виражи Судьбы
Шрифт:
— Как ее бог! — разозлился Алан. — И твой, кстати, на время контракта — тоже. Так что — отрывай свою задницу от лежачего места, приводи себя и апартаменты в порядок и купи ей какую-нибудь куртку.
— Ал, я ей шубу хотел купить…
— Одной шубой не отделаешься — я тебе уже говорил. Все. Очень хочу видеть вас на сессии выспавшимися и посвежевшими.
— Не уверен, — засмеялся в трубку Алекс.
— Я на полном серьезе это сказал, — тихим свирепым голосом откликнулся Блэйк, ткнул кнопку отбоя и отшвырнул телефон.
***
Алекс не ожидал, что так
Все, надо идти.
Сторм подхватил с заднего сиденья куртку — симпатичный красный «дутик» с капюшоном, купленный им по дороге на случай, если она замерзнет. Потом посмотрел на себя в зеркало, подумал и надвинул бейсболку и очки.
Защита, конечно, слабая, но… Вроде, праздники — кругом полно народа, а в толпе, может, и не заметят… Хотя, как говорила Марина, «нужно быть абсолютно ненормальным, чтобы верить, что маленькая бейсболка скроет два метра роста». Алекс вышел, хлопнул дверью и направился к пятому терминалу.
*
Он увидел ее сразу — гибкая фигурка, затянутая в черное, на голове капюшон. Ее взгляд напряженно скользил по залу. Он смотрел ей в лицо и ждал, не шевелясь. Наконец, ее «сапфиры» остановились на нем и вспыхнули узнаванием.
Алекс физически ощутил эту вспышку.
Приподняв очки, он улыбнулся ей, краем глаза заметив движение мужчины, поднимающего объектив. Снова волна гнева захлестнула его изнутри — и, прежде чем вернуть очки на место, он опять взглянул на девушку, указав глазами на папарацци. Марина все поняла, подмигнула и чуть отвернулась к стойке.
От ее смешного подмигивания он почувствовал облегчение — гневная волна отступила. Сторм отошел к турникету, прислонился к стене и просто стал ждать, не выпуская из поля зрения мужчину с профессиональной оптикой. «Черт, — подумал Алекс. — Не хотелось бы начинать с этого».
Но прятаться он тоже не собирался — его беспокоила реакция Хэлл на возможную назойливость. Алекс решил, что раз она все-таки прилетела после его загула (Мэтр все-таки рассказал) то подстраиваться будет он под нее, а не наоборот. По крайней мере, на первых порах.
Решив так, он расслабился и расправил «дутик»: девчонка действительно была одета легко, и перепад с солнечных «плюс двадцати трех по Цельсию» до ветреных «плюс девяти» с моросящим дождем — мог дать о себе знать.
___________________________________________
*Большим Яблоком называют Нью-Йорк.
Эпизод 23
Если мы решаем измениться ради тех, кто нам дорог,
результат может удивить даже нас самих.
— Что это?
Войдя внутрь, Марина на ходу выдиралась из дутика и с удивлением разглядывала современный номер, весь увешанный цветными стикерами с исписанными печатными буквами.
Наконец,
— Так, что это? — еще раз спросила Марина, смеясь и как барьер выставляя перед своим лицом, оторванный от холодильника стикер.
Но какой барьер мог удержать на расстоянии влюбленного мужчину?
Сторм тянулся к ней «как последняя маньячина», и глаза его говорили, что он ничего не слушает… и не слышит…
Это было очень приятно, очень смешно и очень… преждевременно.
Для нее.
Она все-таки добилась, чтобы взгляд Алекса сфокусировался на цветном клочке, зажатом в ее пальцах. Он чуть прищурился, прочел, тут же начал хохотать сам:
— Cabbage. Здесь написано…
— Да, я вижу, что здесь написано, Алекс! Но — не понимаю всего этого, — она обвела взглядом эти разнопестрые клочки, понатыканные там и тут.
Добравшись, наконец, до «любимой тушки», он как котенка подгреб ее к себе, и объяснения давал уже ее макушке, прерывая их поцелуями и чуть ли не урчанием.
У девчонки от этого сладкого натиска подгибались колени.
«Ну, блин, сейчас все опять закончится сексом! А вернее, начнется — ведь обычно это надолго. И какая потом фотосессия с синячищами вокруг глаз и распухшими искусанными губами?!»
Марина выдохнула и решительно начала выдираться из приятных обнимашек — но удалось ей лишь заставить его поднять голову. Девушка увидела перед собой слегка косящие хитрые глаза и яркий рот, произносящий обычные слова, но так, что в ее воображении возникали совсем уж порочные картинки…
— Алекс, прекрати! — потребовала она, подпрыгивая и усаживаясь на столешницу.
Хэлл пыталась бороться, упиралась в него руками и коленками, которые он тут же раздвигал, чтобы оказаться ближе, и все начать сначала.
Внезапно она почувствовала, как накопившаяся усталость берет в ней верх над возбуждением, и ей становится все равно… Ее разобрал нервный смех.
— Я же соскучился, черт возьми! — раздосадованно заявил Сторм. — Давай о делах позже?
— «О делах»? Лекс, когда ты разговариваешь с моей макушкой, я начинаю чувствовать себя героиней твоей вампирской франшизы, и мне хочется сделать себе лоботомию! А «сabbage» на стикере означает капустную диету, которую придумал Алан. А еще — наличку. И я хочу знать прямо сейчас, во что вы меня впутываете кроме фотосессии, пигмалионы хреновы?
— Ну, почему же сразу «хреновы»? — пробормотал он, недвусмысленно оглядывая ее маечку, и подхватывая со столешницы своей жаркой лапищей под пятую точку. — Смотри, как ты изменилась.
Он поднес Мари к зеркалу.
Дааа. Даже в этой почти гранжевой одежде, оба смотрелись так, что хоть сейчас на постер.
Сторм — высоченный, яркий, жилистый и рельефный. И очень сильный. Иначе как бы он держал Марину на одной руке, словно свою малолетнюю партнершу по фильму, в котором снимался в настоящий момент?