Вирусапиенс
Шрифт:
— Что делать? — закричал Потёмкин, сжимая руки, сосредоточился, ударил вспыхнувшей молнией прямо в центр затухающего плазмоида.
«Велико молодой гуорк» вздрогнул, на мгновенье вспыхнув ярким светом.
— Помогает! — улыбнулся Вячеслав, поддерживая товарища.
Он наотмашь хлестнул Руссу пылающим огненным жгутом — так, что гуорка отбросило далеко в сторону, где он радостно запылал маленьким солнцем.
— Вот уж воистину: их бьют, они крепчают, — сказал Потёмкин, прищуриваясь.
— Что с тобой, дружище? — поинтересовался Пугачёв и, улыбнувшись, забубнил, изображая старого зануду: — Заболел — лежи, неча на сквозняках бродить.
— Это не просто объяснить, — живо ответил Русса.
— А ты попробуй! — предложил Вячеслав. — Не зря же мы через всю Вселенную топали.
Гуорк менялся на глазах, то раздуваясь до размеров пылающего дирижабля, то сжимаясь, превращаясь в горящий воздушный шарик.
— Не уверен, что знаю, почему это происходит со мной, — начал он неспешно, — но похоже на действие ваших вирусов.
Дмитрий переглянулся с Пугачёвым, удивленно поднял брови:
— Заразился? — сочувственно поинтересовался он.
— Когда приставили к людям — не было. Потом появились вы — началось, — обжигающе вспыхнул Русса. — Чем больше я узнаю ваш народ, тем чаще отключается моя жизненная сюи.
— Что значит «приставили»? Ты что ж, мальчишка бестолковый? — проворчал Потёмкин, недовольно. — Приставили его!
— Да. Я велико молодой, — ничуть не смущаясь, согласился Русса. — А приставили — значит, я должен следить за вашим народом. Вы, люди, очень странные.
— Заладил: велико молодой, странные! — возмутился Вячеслав. — Что странного?
Русса вспенился, плеснул огненными пузырями, удовлетворенно вспыхнул и подпрыгнул вверх, высоко зависнув над каменной поверхностью.
— Земля, — начал он. — Воюете сами с собой. Нельзя делить одна планета! Забирая у другого — забираешь у всех! Забирая у всех — забираешь у себя!
— Можно подумать, больше никто во Вселенной не воюет! — прервал размышления гуорка недовольный Дмитрий. — Видел я «дружескую» встречу силти и юоки.
Он понимал, что гуорк прав. Война людей с людьми противоестественна, но согласиться, чтобы кто-то со стороны осуждал землян, никак не мог.
— Силти и юоки — жители разных звездных систем. У них спор с планетной системой, расположенной в ничейном пространстве, и они решили его в игре, — продолжил Русса, как только Потёмкин замолчал. — Команда на команду. Никаких войн. Выбираете планету без жителей, и проводите поединок. Проигравшая сторона уступает. Конфликт исчерпан. Разве не честно?
— А вы, стало быть, в «дружеской Олимпиаде» довольные зрители, потирающие руки? — вклинился в разговор Вячеслав.
— Мы? — задумался Русса, то раздуваясь, вспыхивая, то съеживаясь, багровея.
Сверкающий плазмоид находился в непрерывном движении. По-видимому, это было его естественное состояние.
— Мы — судьи! — выпалил гуорк, как показалось Потёмкину, гордо.
— Организаторы игр и инструкторы.
— А вышивать крестиком не пробовали? — выкрикнул Вячеслав.
— Наверняка и это вам по силам.
— Не понял, — растерялся Русса, съёживаясь.
— Не много ли вы на себя берете? — продолжил Пугачёв, испепеляя гуорка возмущенным взглядом.
— А если стороны окажутся неудовлетворенными результатами «честных» поединков? Если решат продолжить разборки на местном уровне? Если то, что справедливо для одних, покажется нечестным для других?
Русса начал сжиматься, смущенно бормоча.
— Вы думаете, мы не должны? — выдавил он обессилено.
— Славка, остановись! Он опять в обморок упадёт!
И действительно, гуорк медленно, но верно затухал.
— А всё-таки, Русса, что значит «приставили»? — пытаясь отвлечь гуорка, спросил Потёмкин.
— Когда-нибудь ваши интересы пересекутся с интересами других видов. В вашей галактике или другой. Я должен следить за вами и при необходимости организовать игру, — пояснил Русса, вновь озаряя пространство огненными сполохами и мерцая то ярко, то бледно. — Впрочем, похоже, случилось то, чего раньше не случалось. Вы без команды, но уже с претензиями к нам. Я же говорил, что вы странные существа!
Гуорк больше не превращался в слоноподобного зверя, оставаясь плазмоидом, но это не мешало друзьям отчетливо различать эмоции пылающего собеседника.
Чем дольше шел разговор, тем больше Русса смущался. Чаще задумывался, словно хотел что-то спросить или сказать, но не решался. Наконец, он собрался, на мгновенье прекратив хаотические перемещения и решительно спросил:
— Вы пришли воевать с нами?
— А есть из-за чего? — вопросом на вопрос парировал Пугачёв.
— Я не один наблюдаю за Землёй. Некоторые смотрители предлагают изменить закон о невмешательстве. Мой напарник Амме хотел бы стать корректировщиком. Или? — в очередной раз Русса смущенно потух.
— Утомила меня эта красна девица, — выдохнул Вячеслав, наблюдая за эмоциональными метаниями гуорка.
— Что — «или»? — заорал он.
— Амме хотел побыстрее начать игры. Он предлагал организовать их между вашими народами, — прошептал подрагивающий гуорк. — Первые внутривидовые игры. Думаю, он для этого мог вмешаться в вашу историю.
— Деловой парень. Наверняка уже и рекламную компанию подготовил, — возмутился Вячеслав.
— Мог? — спросил Дмитрий. — Или вмешивался?
— Это страшное преступление — вмешаться, — едва слышно произнес Русса. — Потому, если было так, то он постарается уничтожить следы своего вмешательства.