Вирусапиенс
Шрифт:
— Мы думаем, что твой дружок вместе со следами исторической правки, решил уничтожить и нас — людей, — завопил Вячеслав, плеснув в сторону угасающего плазмоида струей раскаленной материи. — Не смей выключаться, хлюпик!
— Я не хлюпик. Я первый больной среди гуорков, — застонал Русса.
— Заразился от вас, — добавил он укоризненно.
— Похоже, я знаю, как зовут твою болезнь, — рыкнул Вячеслав, пристально разглядывая гуорка. — Совесть!
— У нас нет совесть, — возразил тот серьезно. — Мы практичный народ.
В голове Потёмкина замелькали яркие образы,
— Не думаю, — ответил он на мыследему вслух. — Они питаются энергией, а её здесь через край. Может, ты и прав насчет совести, вот только в эмоциональную сферу я не ходок, проверить не смогу.
Громкий хлопок прервал разговор друзей. Ослепительный росчерк разрезал атмосферу, заканчиваясь яркой вспышкой, на месте которой через секунду появился подрагивающий от переизбытка энергии плазмоид.
— Я принес вам решение совета админов, — торжественно произнёс он, вспыхивая холодным огнём и высокомерно раздуваясь. — Одна игра!
— Что наша жизнь? Игра! — пропел Тромб, закончив приготовления к походу по внешней сети.
В начале своего становления усложняющийся разум много времени посвятил просмотру кабельного телевидения. Боец надеялся таким образом приблизиться к человечеству, лучше понять внутренний мир людей.
Как оказалось позднее, великого знания человеческой натуры телевизионные программы дать не могли. В кабельные сети выплёскивалась информация, переполненная эмоциями и противоречащая здравому смыслу.
Тромб и сейчас помнит то удивление, которое охватило его после многочасового просмотра цифровых каналов — когда суммируя полученную информацию, он понял, что ничего нового о своих создателях не узнал.
Ничего нового за исключением песен. Они показались ему тогда закодированными эмоциональными посланиями. Содержимое большинства из них и до сих пор осталось для Тромба непонятым.
Вначале он решил, что перед ним акустические криптограммы, решение которых доступно лишь человеческому мозгу. Анализируя их содержание и применяя все доступные ему алгоритмы, Тромб пытался найти ключ к расшифровке звуковых сообщений. Позднее — уже в человеческом организме — он решил, что им являются эмоции, но и они не дали окончательного ответа на вопрос, почему песни действуют и на животных, и даже на растения.
— Мой друг в поход собрался, — послышался далекий голос Юрия, искаженный микрофонами.
Улыбающийся администратор восседал в высоком кресле, закинув ноги на стол. Небрежно посматривая за приготовлениями бойца, он лениво потянулся.
— Куда идем, партнёр?
— Попробую выйти в сеть, — ответил тот.
Юрий дернулся, как ужаленный. Вскакивая на ноги, он, едва не сбросив клавиатуру на пол, завопил:
— Во внешнюю сеть? У тебя с мозгами все в порядке?
— Ты забыл, что у меня их нет? — громко произнёс Тромб.
Махнул рукой на прощанье,
— Назад не пущу, — рявкнул Горев вдогонку. Покачал головой и громко вздохнул.
— Вошь! Ты что стонешь? — поинтересовался сонный Бейрут.
Хакеры прибыли на станцию три дня назад. Едва только взглянув на хакеров, Юрий понял, что измученные ребята находятся в той самой «красной зоне», за которой следует состояние тихого помешательства.
Он тут же погнал их спать.
Жора без лишних разговоров устроился на лежаке из стульев, составленных в ряд в углу компьютерной подсобки, среди разобранных системных блоков и неисправных мониторов. Разложив своё длинное тело на узком, но мягком островке, он тут же шумно засопел. И проспал целые сутки.
Бейрут долго возился с сетью, расписывая опасности, ожидающие человечество, когда оно останется без компьютерной поддержки. Как только на экране одного из мониторов возникло изображение странного кабинета с крестами и иконами, он уснул, склонившись над одним из столов.
Последующие дни хакеры укрепляли оборону сети. Восстанавливая электронное поселение Тромба, они наблюдали за неподвижным изображением с камер, расположенных в церкви.
Проснувшись, Бейрут занялся укреплением сетевой защиты, а Жора помог Тромбу восстанавливать разрушенное электронное поселение.
Парни трудились как заведенные, без отдыха и перерывов на обед. Казалось, что они больше никогда не уснут, но два часа назад они все-таки не выдержали.
— Боец ушел, — пробормотал Юрий, вздрагивая от неожиданного толчка в бок.
Бейрут, до этого лениво потягивающийся, мгновенно оказался за его спиной, грубо отстраняя его от клавиатуры.
— Жора, подъём! — заорал Бейрут, сверкнув безумными глазами. — Тромб во внешней сети!
— Подключился! — прохрипел со стороны дальних мониторов, сонный голос и на экране возник силуэт гигантского человека с головой сокола.
Гор, сын Осириса и Исиды, потянулся. Тугие канаты мышц заиграли, перекатываясь под шоколадной кожей. По-звериному выгнув спину, полубог-получеловек метнулся вслед исчезнувшему воину.
Бейрут спешил. Вбивая команды в поскрипывающий вентиляторами системный блок, он нетерпеливо притопывал ногами. Как только «яблочко на клавиатуре» закончилось, он нахлобучил на голову массивный шлем и гулко пробасил:
— Пасешь сеть, Ядрена Вошь! Мы за бойцом.
— Черт! — буркнул Юрий.
— Во что я играю? — досказал, возвращая ноги на стол.
На экране перед ним заплясал жилистый крылан — лоснящийся, короткошерстый. Громко щелкнули вампирские клыки. Безобразное чудовище, очень похожее на летучую мышь, тяжело взмахнуло перепончатыми крыльями и неожиданно подмигнуло. Рукокрылая собака оторвалась от земли и шумно полетела вслед за Гором.
— Посмотрим, не зря ли я вас пустил на секретный объект в обход всех инструкций и правил, — в последний раз окинув взглядом зал, пробормотал пожилой администратор. — Так ли вы хороши?
Он мгновенно погрузился в работу и уже через секунду забыл о тощих фигурах, бродивших по залу.