Вирусапиенс
Шрифт:
Кувыркающийся на экране старец не обратил никакого внимания на высадку вражеского десанта. Допрашивая бывшую царскую особу в виртуальном храме, он ничего не видел и не слышал в реальном.
— Так-то лучше! — Жора довольно улыбнулся, резко хлопнул кулаком в раскрытую ладошку.
Бейрут повернулся, удивленным взглядом уставился на Жору.
— Как ты это сделал? — пробормотал он.
— Тсс! — цыкнул довольный хакер. — Слушай!
Электронный шпион приземлился так, что лицо священника оказалось прямо напротив объектива, а микрофон свободно улавливал слова.
— Емельян? — ожидающе протянул старик.
— Был Емелей-писарем, — выдавил из себя привязанный мужичок и громко засмеялся. — Был Емельяном Пугачёвым, Петром Третьим, и ещё кем-то страшным в непонятном мире — в аду, наверное. Там грешники перемещаются в рычащих колесницах.
Старец вздрогнул, услышав странный ответ, кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.
— А сейчас? — спросил священник. — Кто ты сейчас?
— Не знаю, — вздохнул Емельян, хлопая себя в грудь. — Казнили меня!
Святой отец обхватил ладонями начищенный до блеска крест, потер руками сияющую поверхность.
— Я всё испортил! Я был почти царём, но испугался! — неожиданно завопил Емельян, срывая шлем. — Я оказался не достоин!
Компьютеры загудели, словно почуяв изменения в его состоянии, затрещали искрами.
Ветвящаяся вспышка осветила перекошенное лицо, разряд, сорвавшийся с системного блока, коснулся лба, оборвав отчаянный крик.
Несколько секунд безумный бородач, закатив зрачок единственного глаза, таращился мутным бельмом. Затем, успокоившись, уронил голову на грудь, продолжая при этом едва слышно бормотать.
— Это всё Вячеслав виноват, — скулил парализованный мужик.
— Он что-то сделал со мной. Затащил в прошлое и оставил. Или я сам остался? — спрашивая себя, бородач на глазах менялся.
— Они думали, что меня — Царя — можно казнить! Ха-ха-ха! — демоническим хохотом загудел безумец, запрокидывая голову. — Я знал все, что они собирались сделать со мной, слышал их мысли! Я сбежал в эти глаза, я спрятался в этом теле.
— Стало быть, ты, — громко, чеканя каждое слово, спросил отец Михаил. — Можешь переносить своё «Я» в сознание других людей? Правильно ли я понял тебя, сын мой?
— Это всё Вячеслав! — всхлипнул Емельян, опустил голову, пуская тонкую струйку слюны на густую бороду.
Видя, что допрашиваемый отключается, священник поторопился задать последний вопрос.
— А мог бы ты пустить в свое сознание чужое «Я»?
Но отец Михаил опоздал: Емельян затих. Не двигаясь и не реагируя на все попытки стоявшего рядом полковника привести его в чувство, он безвольно повис на ремнях, удерживающих его в кресле.
Изображение старца в очередной раз колыхнулось, быстро заскользило прочь, динамики недовольно захрипели.
— Ваш электронный друг у нас, — шепнули они.
Скрипнула дверь и на экране возникло неестественно выпуклое лицо Игоря.
— Он заперт в локальной сети храма.
Бейрут прикусил губу, сверля недовольным взглядом церковного администратора.
— Твоя работа?
— В смысле? — не понял тот, резко замолчал, отчего-то смутившись.
— В прямом смысле, гаденыш! Камеры кто отключал? Виртуальную ловушку-церковь, кто писал? Сеть кто от Инета отрубил? Этот старикан? — Бейрут кивнул куда-то в сторону, словно отец Михаил находился в соседней комнате. — Он и шлем-то надеть сам не сможет!
Игорь виновато опустил глаза и исчез с экрана.
— Церковь делалась для Вируса разумного, — донеслось издалека. — А Инет выключил ваш полковник — Коваль.
— Не наш, а ваш теперь, — вклинился в разговор Жора.
— Стоп! Стоп! Стоп! — заорал Бейрут, подбегая к товарищу, внимательно осмотрел его одежду. — Ты говоришь с ним! Как?
— Ты тоже говоришь с ним, — попытался возмутиться Жора, но тут же замолчал, удивленно распахнув глаза.
— Дошло, умник? — съязвил Бейрут.
— Наши жучки в церкви. Мы его слышим и видим, но не он. Он нас не должен слышать, если!…
Подойдя к Жоре, он протянул руку и неторопливо достал из кармана его рубашки небольшой значок в виде скрещенных клавиатур.
— Эта церковная крыса! — процедил Бейрут сквозь зубы.
Казалось, он готов броситься с кулаками на экран, но вместо этого, неожиданно засмеялся:
— Развёл нас, как последних юзеров!
Жора, однако, не спешил разделять веселья товарища.
— Ну! И чему ты радуешься? — поинтересовался он раздраженно. — Тому, что попёнок выставил нас дураками? Что мы, как идиоты, пялились на неподвижные картинки?
Бейрут, нисколько не смущаясь, посмотрел на хитрое лицо Игоря.
— Дурак тот, кто не уважает противника, — улыбнулся хакер. — Он нас сделал. И глупо рыдать, рвать волосы и посыпать голову пеплом. Расслабься и получай удовольствие.
— Камеры зачем выключал? — спросил Жора Игоря. — Будь мы готовы к подлым маневрам, шиш бы вы Тромба получили! — закончил он обиженно.
— Пастух думал, что охраняет овец, пока волки не отгрызли ему ноги! — рявкнул Бейрут.
Он опять превратился в кипящий чайник. Не пытаясь сдерживать эмоции, кипел, плевался и обжигал словом.
— Тебя убедили, что твои старания будут достойно оценены там? — хакер махнул рукой вверх, но вспомнив, что Игорь не может видеть его жеста, поспешил добавить: — На небесах.
— Я не ожидал появления вашего ээ… Тромба, — пробормотал Игорь, но Бейрут уже не слышал его.
— Смотрю я на вас и удивляюсь. Эдакие ангелки, зрячие, живущие в мире слепых! Сурдопереводчики — не меньше! Видим — незримое, слышим — безмолвное. За скромную плату переведём и то, и другое на человеческий язык.
— Опять понесло, — Жора закатил глаза, покачивая головой.