Вишенка в паутине
Шрифт:
Экс-киллер не сопротивлялся, жадно и даже как-то недоверчиво отвечая на необычный поцелуй.
— Ками-со, — соскользнул он к её шее, прижимая к краю стола и вцепляясь в него руками. — Я надеюсь, вы больше не хотите пить? Мы можем отсюда уйти?
— Пожалуй, — хрипло кашлянула женщина. — Я думаю, повара не оценят… Ты покажешь свой номер? Мне интересно сравнить интерьеры.
— Конечно, пойдемте, у меня на полу очень занимательный палас, — расфокусировано кивнул Роуди.
Всего два часа до выезда в палаточный лагерь. Ещё вчера госпожа Мортир намеревалась потратить утро на сборы, спокойный
А теперь, стаскивая одежду с директора и позволяя ему раздевать себя, она отчётливо понимала, как это всё не вовремя, но останавливаться не собиралась.
— Как обращаться? — хищно блестя глазами, выдохнул Роуди, вытаскивая из брюк ремень и застегивая его на своей шее.
— Без разницы, — отмахнулась Ками. — Лицом к стене, руками упрись. Ну-ка, что там у нас…
Широкая мужская спина, поджарая, круглая попа, длинные, стройные ноги. А между ними…
Ками по-хозяйски запустила руку, ощупывая и оглаживая мошонку, чуть сжимая яички.
— Уже готов? Какой ты шустрый, — хмыкнула женщина, размазывая по головке члена каплю выступившей смазки.
— Всегда готов, — со смехом отозвался Роуди. — Особенно, когда со мной так ласково.
— Это хорошо, а то нам некогда начинать с прелюдий. На колени, лицом ко мне.
Дальше объяснять что-то бывшему бордельному труженику не требовалось. Дождавшись, когда госпожа ляжет на край кровати, он припал губами к её промежности. И вот тут было с чем сравнить… Это не Хьюмо с его невесомыми ласками и вечной рефлексией. Гард Роуди выкладывался как в последний раз. Словно сапер, у которого есть только одна попытка, он, не теряя времени «прозванивал» и запоминал реакции её тела, а потом, найдя нужные точки, профессионально усугублял и без того острое удовольствие. Яркий, мощный оргазм накрыл довольно быстро, но Ками не хотела, да и не позволила бы его оттягивать. Разжав бедра, которыми она в сладкой конвульсии стиснула голову мужчины, госпожа Мортир села и недоверчивым взглядом уставилась на представителя сразу двух древнейших профессий.
— С ума сойти…Так вот ты какой… радужный единорог. Рукой за член возьмись и давай под счёт. Раз, два, три…
Мастурбировал он тоже красиво, послушно подстраивался под чужое руководство, замирал по приказу и медленно начинал вновь. Ками нравилось наблюдать процесс, поставив свои босые ступни меж его разведенных бедер, нравилось чувствовать, как горячее семя выплескивается на пальцы ног и особенно, как не менее жаркий язык его слизывает.
— Вот теперь утро доброе, — довольно улыбнулся директор. — Лежите, я сейчас, — налил он в тазик немного воды и взял кусок чистой ткани.
Похоже, забота этого ископаемого оригинала длилась не только до первого оргазма. Взять и вот так сразу поверить в существование мифического зверя было бы опрометчиво, но предпосылки госпоже Мортир нравились.
— Где-то полчаса у нас ещё есть, — не спеша одеваться и разглядывая, как мужчина теперь приводит в порядок себя, произнесла Ками.
— Вы хотите ещё? — заинтересованно улыбнулся Роуди.
— Я хочу понять, как ты здесь оказался.
— Это скучно…
— Но не случайно.
— Нет, конечно. Я же знал, что вы не будете всю командировку в номере сидеть.
— Киллер хочет стать телохранителем? — задумчиво усмехнулась Ками. — Зачем так напрягаться? Рисковать?
— А зачем люди вообще что-то делают, Ками-со? Потому что, как правило, им это нравится! Вы мне нравитесь. Только, как бы я не хотел, пользы от меня сейчас не много. В лагерь меня не пустят. Так что прикрывать вас и Хьюмо я могу только за его пределами.
— Кстати, — помедлила переводчица, — а что ты думаешь о моём мальчике?
— О, я о нём не думаю. Я тебя… вас к нему ревную, — дурашливо скорчил зверскую физиономию мужчина. — Да, да, распните меня, я собственник.
— Серьёзно? Обычно к рабам отношение попроще… Он ведь на другой ступени? Всегда будет ниже тебя? — заинтересованно подзадорила госпожа Мортир.
— Я был на той ступени, — Роуди присел на корточки возле кровати. Футболка и штаны так и лежали кучкой у порога, нагота его абсолютно не смущала. — И знаю, что обзор с колен иногда куда интересней, — жадно прошелся он взглядом по манящей женской фигуре. — Ну, а если серьёзно, парня жаль. Коллега почти… но я хоть пожить успел, а он совсем зелёный…
— То есть желание помочь мальчишке у тебя есть? — мурлыкнула Ками, пропуская сквозь пальцы челку задумавшегося управленца.
— Нужно чтоб кто-то из министерства инициировал дело и не свернул его, когда настоятельно попросят? — понимающе хмыкнул Гард Роуди.
— У тебя ведь есть друг с полномочиями в этой конторе? Я правильно поняла?
— Да, но… даже если он согласится, это будет не просто… и не быстро, — потер ладонями лицо мужчина. — Тебе, как хозяйке, это всё надо?
— Не знаю, но переход на «ты» меня обнадеживает, — вернула шпильку переводчица.
Завтрак в гостинице
— Ками-со! Где вы были? Зачем ушли впотьмах одна? Это же опасно! — выпалил Хьюмо, стоило хозяйке переступить порог собственного номера. — Я переживал за вас…
— Малыш, я по командировкам с отцом-журналистом моталась, когда ты ещё до клавиатуры не дорос. До сих пор жива, — скептически глянула на него женщина, направляясь к мутноватому металлическому зеркалу и собирая волосы в высокий хвост.
— Сейчас другое дело, — потеряв запал, сдулся парень.
— Ладно, мне приятно, что ты за меня волнуешься, но вряд ли нас убивать будут в гостинице. Завтрак принёс?
— Нет… Ками-со, я не знаю, куда за ним идти, — покаянно признался Хьюмо.
— Ну, пойдем, покажу, — усмехнулась хозяйка, заканчивая с причёской. — К этому времени, скорее всего, уже общий стол накрыли. Сейчас перекусим по-быстрому и в путь.
Пока спускались по лестнице на первый этаж, Хьюмо ругал себя за идиотскую тугодумность и нерасторопность. Да, он не знал, где в гостевом доме выдают еду… Но ведь, если честно, вспомнил он про завтрак, только когда Ками-со спросила. И снисходительно засчитала топорную отмазку. А будь на её месте кто-то другой? Интересовал бы владельца топографический кретинизм раба? Не говоря уже о том, что лезть с порога с расспросами к загулявшемуся свободному гражданину, ой, как чревато…