Вишенка в паутине
Шрифт:
— Чего притих-то? Чего опять? — бросила госпожа Мортир, обернувшись возле дверей столовой-ресторана.
— Думаю о том, что если буду так тупить, вы перестанете мне помогать.
— Боишься, что не отпущу? — подняв бровь, фыркнула переводчица. — Нет, малыш, я такими вещами не играю.
— А получится, Ками-со? — искать утешения у хозяйки-садистки явно было верхом идиотизма, но делать глупости, похоже, вошло в привычку.
— Это не только от меня зависит, — пожала плечами женщина. — Вот если выживем здесь… тогда и будет о чём говорить. А сейчас я хочу тёплый салат с саранчой и кружку парного молока, — толкнула
Просторная комната, выполняющая роль ресторана, была полна постояльцев. Они бродили возле длинного, заставленного едой стола поодиночке или небольшими компаниями. Основательно позавтракать успели, видимо, уже все, поэтому выискивали что-нибудь поярче и поинтереснее. Общались, смеялись, раскладывали на широких подоконниках цветные фишки, соревнуясь в какой-то местной игре…
Госпоже Мортир явно было не впервой сходу нырять в толпу неизвестных людей, тем более что подавляющее большинство приходилось на её коллег-переводчиков. А вот Хьюмо чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
— Пусть пялятся. Ищи то, что желудок примет и ешь. Скоро за нами машина придёт, — глядя на угощенье, а не на раба, бросила Ками-со, расторопно следуя собственному совету. — За экзотику сразу не хватайся, а то нам ещё два часа по ухабам без кондиционера трястись. Блевать неудобно, туалет только в лагере.
Парень кивнул и налег на тонкие, тянучие лепёшки, которые оказалось можно макать в сытные, сырные соусы и заедать знакомыми орехами.
Настроение улучшилось. Хьюмо даже собирался пораспрашивать хозяйку о маринованных фиолетовых яйцах, горкой сложенных в металлическом блюде и шоколадных комочках из которых торчали чьи-то усики, но рядом нарисовался жаждущий общения худощавый мужчина.
— Здравствуйте, уважаемая…
— Ками Мортир, — не отвлекаясь от поедания хрустящих насекомых, спокойно представилась женщина. — С кем имею честь?
— Димар Никти, — приосанившись, благородно кивнул постоялец. — Переводчик дарийского и эрзацкого языка. Я так понимаю, мы коллеги? Тоже ждете транспорт?
— Да, я в основном с эмирского перевожу, — хозяйка еле заметно уныло вздохнула, предчувствуя длинную, формальную беседу.
— Приятно встретить на краю земли соотечественницу со столь высокими моральными принципами! — одобрительно-высокопарно выдал господин Никти, поглаживая пальцами приколотый к дорожному костюму значок и ища глазами такую же метку у Ками. — Вы ведь тоже «воспитатель»?
— Нет, я переводчик, — чуть не подавившись крылатым белком, ещё раз представилась женщина.
— Ну что вы, уважаемая, я про вашего мальчика, — с легким раздражением поджал губы новый знакомый. — Смотрите, у меня тоже двое, поманил он пальцем близняшек, сидящих у окна. — Общество доверило мне опеку над этими милыми, оступившимися девушками. Я состою в фонде «Чудеса заботы». Слышали о таком?
— Это где волонтеры пользуют молоденьких впервые осужденных вместо того, чтобы отправить их на общественные работы?
Хьюмо с трудом удержал вежливое безразличие на лице, гася улыбку. Хозяйка вполне могла выражаться деликатней, но, видимо, бесить дядечку ей нравилось.
— Мы не приемлем подобные выражения и не эксплуатируем подопечных, — с налетом обиды передернул плечами мужчина. — Мы воспитываем, наставляем и отпускаем в свободную жизнь. Разве вы не с нами?
— Нет, у меня смертник.
— А, —
— Ну, я ещё не знаю, что у вас за девочки, — усмехнулась госпожа Мортир, вытирая руки матерчатой салфеткой. — Может, для него самого и опасно…
— Тира и Мэй очень прилежные воспитанницы, — терпеливо продолжая миссионерскую деятельность, вступился переводчик. — Мы прошли с ними основы духовного совершенствования, этикет стран мира, углубленный курс литературы и теперь практикуемся в языках…
— Какие умнички, — в упор глядя на двух рыженьких рабынь, разодетых как куклы в магазине для трёхлеток, похвалила Ками-со. — А мы, с вашего позволения, потом похвастаемся. Транспорт пришёл.
Лагерь
Транспорт оказался стареньким автобусом с деревянными сидениями, который неспешно полз под палящим солнцем по каменистой дороге. Но нужно было радоваться и этому, потому как местные жители предпочитали передвигаться в повозках с навесом, запряжённых живой тягловой силой. А та рухлядь, в которой они сейчас ехали, принадлежала гостинице и использовалась исключительно под иностранные группы. Плюс в долгой дороге тоже был. Два часа наблюдать пустынный пейзаж оказалось чертовски скучно, и волей неволей между пассажирами завязалось знакомство. Хьюмо с любопытством слушал, запоминал, пытался представить на карте те места, про которые они упоминали. Работа переводчика, похоже, всё-таки была из разряда тяжёлых и опасных, а частые командировки мешали наладить семейную жизнь… Наверное по этому свободных гражданок в группе было всего трое, включая хозяйку. Рабов кроме него самого и близняшек ни у кого больше не имелось. Парень украдкой рассматривал соратниц по несчастью и пытался убедить себя, что им повезло. Во-первых, осуждены девчонки не пожизненно, а во-вторых, «воспитатель», кажется, и правда, о них заботился: одеты, обуты, хоть и не очень уместно, сытые, не битые… Что там в спальне творится, конечно, чёрт его разберёт, но ведь бывает и хуже.
Ещё через полчаса пути горизонт раскрасили белые крыши палаток, вынырнул из-за поворота контрольно-пропускной пункт, наскоро возведённый высокий забор с колючей проволокой, солдаты, собаки, шлагбаум… Всё это выглядело непривычно, завораживающе и немного страшно. После общего инструктажа и знакомства с местностью, переводчиков распределили по рабочим местам.
— Я здесь на весь день застряла, — вздохнула Ками-со, глядя на собирающуюся к её столу очередь, но тебе не обязательно как приклеенному в палатке сидеть. Время от времени выходи, гуляй, смотри… Только аккуратно, — добавила она, снабдив посыл убедительным взглядом. И чтоб браслет был всегда включён, чтоб я не психовала.
Хьюмо кивнул. В палатке рядом с госпожой Мортир было ещё три стола, к переводчикам подсаживались сотрудники миграционных служб, представители общественных организаций, солдаты налаживали технику и связь, толпу усталых, пыльных беженцев ровняла охрана… Артачиться и доказывать хозяйке на виду у стольких глаз, что он никуда не пойдёт, что ей самой здесь небезопасно, пожалуй не стоило. Тем более, всё было заранее обговорено ещё при Зуле Ордис.
Хьюмо — наживка. Ему нужно гулять. И надеяться, что бывшие работодатели вняли переданной через конкурс записке.