Вишенка. 2 том
Шрифт:
— Но теперь я раздумал… эта дорога напомнит вам знакомство с молодым человеком.
— Неужели вы думаете, что прогулка только напомнит мне его? О, его милый образ запечатлен в душе моей навсегда!
— Так, вы очень любите его, бедняжка?
— Да, не буду от вас скрывать, вы как отец для меня. Я люблю Леона Дальбона. Чувствую теперь, что прежде не любила.
— Время вас исцелит.
— Никогда! Я не желаю, чтобы любовь моя прошла, не она меня делает несчастной, а сознание, что он, верно, думает, что я пренебрегла его сердцем и предложением!
Прибытие
Сабреташ, полагая, что присутствие старого товарища может развлечь Вишенку, пригласил его посмотреть дачу господина Дюмарселя. Добрый малый был в восторге от этого приглашения. Он хотел сбегать домой переодеться, но его уверили, что не для кого, так как на даче живет только один садовник.
Отправились все вместе пешком.
Вишенка, не желая, чтобы ее видели с другим, всю дорогу шла с Сабреташем под руку. Но временами она озиралась кругом, а раз, услышав лошадиный топот, побледнела, вздрогнула, и крепче прижалась к руке Сабреташа, но это был не он. Незнакомый всадник проехал мимо.
Оказавшись на даче господина Дюмарселя, Петард принялся восторгаться садом, прекрасными деревьями, статуями, а увидев скульптуру, изображавшую Геркулеса, поражающего льва, он в восхищении вскричал:
— Вот прелесть-то! Вот великолепная штука! Я себя узнаю в этой статуе… одет был не совсем так, когда охотился за львами… этот костюм немножко полегче… Но это все равно… Хотел бы быть на него похожим. Вот так сложен!.. А лев-то для меня не диво… покрупней еще убивал!
— Будет тебе смотреть на этого льва, — сказал Сабреташ, — пойдем в дом, покажу тебе, как я украсил стены.
— Гм! Какая жалость, что лев-то не живой… уж я бы с ним разделался… Так и хочется какого-нибудь лютого зверя поразить.
— Нельзя ли воспользоваться вашим расположением духа? — сказал, услышав слова Петарда, мимо проходивший садовник. — Помогите-ка мне избавиться от крысы, которая все грызет у меня в домике, я никак поймать ее не могу.
— Крыса! — презрительно произнес Петард. — Крыса у вас, и вы не можете сами ее убить?
— Вообразите себе, что это преогромная крыса! Величиною, право, с кошку. Да, я говорю крыса, а кто их знает, может, там и не одна! Такая возня, шум, визг. Теперь они забрались на чердак над моей комнатой, так и бегают — слышно.
— Сейчас придем, посмотрим, дядюшка Лежуае, — сказал Сабреташ, — я хитер, увидите, как скоро мы ее поймаем. Пойдем, Петард, облаву делать на крысу, пойдем к садовнику в гости.
Петард скорчил странную гримасу и, не двигаясь с места, проворчал:
— Я не за тем шел на дачу, чтобы крыс ловить! Какое приятное занятие! И не учтиво мамзель Агату оставить одну, лучше я с ней побуду.
— Не стесняйтесь, господин Петард… я могу одна остаться, не соскучусь… буду рвать цветы.
— Да иди же, Петард, разве ты не видишь, что племяннице приятнее одной остаться. Твоя болтовня надоедает ей. Вдвоем скорей крысу поймаем. Да, черт возьми, что глаза так вытаращил? Боишься,
— Еще чего!
— Так двигайся вперед.
С трудом удалось Сабреташу увести Петарда, заметно сердившегося, что его заставляют воевать с крысами. Вишенка наконец осталась одна; она направилась к прелестному лугу, окаймленному цветами и окруженному деревьями; она вспомнила, как была счастлива, любуясь в первый раз этим садом, и пожалела о том скоро минувшем, беззаботном времени.
Недолго молодая девушка оставалась в одиночестве между цветов: в двух шагах от нее появился молодой человек, неожиданно вышедший из чащи деревьев. Это был Леон Дальбон; но бледный, со страдальческим видом, изменившийся почти до неузнаваемости. Однако Вишенка всегда бы его узнала. Она вскрикнула и прижалась к дереву, чтобы не упасть. Леон осмотрелся, и видя, что никого нет, подошел к ней.
— Вы здесь? — прошептала Вишенка.
— Да, ведь где вы, там и я.Вы пришли сюда… я за вами шел; вы меня не видите, но я всегда вас вижу.
— Ах, господин Леон, умоляю вас… сжальтесь… пощадите меня!
— Вы просите вас пощадить, а у вас была жалость ко мне?..
— Если бы вы знали…
— Этого яи хочу. Хочу знать, какая причина, какой повод заставил вас отвергнуть честное предложение? Я не могу так жить… вы должны мне все сказать… Жизнь сделалась мученьем для меня… Расскажите мне свою тайну… Умоляю вас!
— О, ради бога!..
— Я не могу говорить здесь с вами… сейчас вернутся… но могу оставаться в этом саду, куда тайно вошел, пока садовник разговаривал с вами. Но завтра приходите на Елисейские поля, на то самое место, где я вас однажды встретил; приходите, умоляю вас. Завтра я буду вас там ожидать… Я умру, если вы не исполните мою просьбу.
— Хорошо!.. Приду… но уходите… удалитесь теперь… если вас здесь застанут!..
— Повинуюсь вам… ухожу… До завтра! До завтра!
Леон Дальбон удалился. Вишенка, погруженная в раздумье, стояла все на том же месте, не сознавая, как идет время, пока не очнулась, услышав голос Сабреташа, кричавшего ей:
— Победа!.. Поймана… убита!
— Да, мы победили ее… уничтожили! — сообщил, подходя, весь бледный, Петард.
— Советую тебе еще похвастаться!-.. Если бы ты один убивал крысу, то она бы еще живехонька была!.. Представьте себе, моя милая, едва мы поднялись на чердак, как увидели крысу необыкновенной величины. Настоящий кабан.
— Ух, хватил! Не кабан, а кошка, величиной с трехмесячную кошку будет. Я говорю Петарду, стоявшему тут же возле нее: «Бей, приятель, скорее каблуком, если ускользнет я ее не выпущу». Вместо того, смотрю, мой молодец влез на лестницу, да и слезать не собирается.
— Я хотел снять висящие наверху стены грабли… не мог их достать, убить крысу сапогом?.. Да я бы обувь свою испортил.
— К счастью, я и один с ней сладил. Ничего, Петард — истребитель львов мог бы быть похрабрее с крысами.