Виски по-ирландски
Шрифт:
этому тону и виду Фел научилась у Билли, которая могла любую неловкую ситуацию превратить в сущий пустяк, и всем сразу становилось легче дышать и жить.
– У нас разные дороги, особенности и черты характера. Я просто хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. И ты можешь рассчитывать на меня всегда, даже если с тобой что-то случится, даже если ты в чём-то будешь виновата. Мне это не важно. Ты и Боно - моя семья.
– Я больше так не поступлю…
– Не зарекайся.
– Прости?
– Пандора нахмурилась и обернулась к сестре. Слишком взрослая девушка, слишком умная, сидела напротив.
– Не зарекайся, даже я не могу о себе такого говорить. Разве ты не понимаешь? В этом мире всё слишком непредсказуемо, чтобы давать обещания. Ты ничего лично мне не должна. Как и Билли, как и Агне, и Тео, и вообще всем. Кроме Боно. И это же круто, что у Боно есть кроме тебя ещё и мы. Просто держись, хорошо? Я тебя ни в чём не виню, - Фел положила руку на плечо Пандоры.
– Я тоже не виню!
– весело сообщила Билли и повисла на шеях девушек. Она приехала с опозданием и услышала только конец разговора. Речь Фел тронула её, и, торопясь прогнать сентиментальные слёзы, Билли поспешила свести всё к шутке.
– Что тут? Боно уже звезда футбола?
– Боно уже дважды упал. С каких пор мы все такие спортсмены?
– нахмурилась Фел.
– Вот Агне провела сегодня всё утро в бассейне с Тео.
– Она же плавать не умеет, только под водой, - удивилась Билли. Она проводила с Агне кучу времени в бассейне, но всё было безуспешно.
– А её научил Тео, не знаю как, но она была в восторге, когда я уходила. Сказала, что планирует стать олимпийской чемпионкой и уже пишет композицию на какую-то морскую тематику, - голос Фел стал стальным и саркастичным, а движения мигом приобрели кошачью грацию.
– Пф… Ещё немного и она привяжется к Тео, который потом вильнёт хвостом и…
– Фел, - пораженно уставилась на неё Билли. Фел никогда не позволяла себе такого вопиющего поведения, было бы ещё более странно, только если бы она достала сигару и закурила.
– Ты хочешь его защищать?
– Не… не знаю…
– Фел, ты же понимаешь, что люди меняются, - спокойно сказала Пандора.
– Было время, когда ты терпеть не могла Билли и утверждала, что она привяжет к себе Агне и вильнёт хвостом.
– Но это до того, как я поняла, как сильно она любит папу! До того, как я поняла, что они действительно счастливы. При чём тут Тео? Он мой брат и…
– Вот именно. Он твой брат, - глухо отозвалась Билли, как будто сидела уже не с ними, а где-то на другой планете, а точнее - в своём любимом параллельном мире.
– И ничто не стоит того, чтобы его потерять.
– Почему ты так говоришь? Ты же знаешь, что он… ну, ты поняла.
– Мудак?
– спокойно спросила Билли.
– Типа того, да.
– Он всё равно твой брат. И если он подружился с Агне, тебе стоит дать ему шанс. Ты живёшь не последний год, а значит, рано или поздно, ты можешь начать нуждаться в нём. Нет ничего важнее братьев и сестёр.
– А ты? Ты мне не сестра и не мать, но я тебя люблю ничуть не меньше…
– Я знаю. Я это очень ценю, но не будь такой максималисткой. Придёт время и всё наладится.
– Ты же никуда не уйдёшь?
– Нет, - Билли улыбнулась, а Пандора нахмурилась.
СМС
Мудрая девочка мне сказала: не зарекайся! Не обещай им больше ничего, не ставь себя под удар.
***
Билли ехала в машине с Боно, он болтал сам с собой на заднем сиденье и только что не свернул шею, глядя на Пандору, которая ехала следом на своём кафе-рейсере. Фел осталась с Марком, и пришлось перетаскивать детское кресло в машину Билли.
“Тео научил Агне плавать!”– думала она.
– “Тео научил её, а я не смогла!”
С самого утра она была на грани того, чтобы остаться наедине с собой и… Хавьером, но всё никак не удавалось. То одно, то другое, и вот она едет домой, и у неё есть ещё минут пятнадцать. Билли сделала погромче музыку, чтобы не слышать щебет Боно и наконец расслабилась.
– Он научил Агне плавать. А я не смогла. Она плавала под водой, конечно, но голову никак не поднимала. Сразу тонула, а он вроде бы научил.
– Ты перестала писать мне письма, - стол в комнате был теперь совсем длинным, а вот стены стали белыми, из покрытого известью кирпича.
– Прости?
– Хавьера почти нельзя было различить на том конце стола.
– Письма, ты теперь рассказываешь всё Салли, почему?
– Я не знаю. Мне не очень нравится то, как я меняюсь.
– А ты меняешься?
– Да. Ты не видишь этого?
– Вижу, просто мне интересна природа этих изменений. В чём дело?
– Если бы я знала… Меня сжигает стыд за то, что мне не стыдно. Вот что.
– О чём ты?
– О том, что всё это было неправильно, это было очень плохо, но у меня… короче, мне стало казаться, что я становлюсь другим человеком. Я так долго заставляю себя выжимать из себя силу и смелость не ломаться, что мне кажется, я мутирую.
– Ты больше не скучаешь по мне?
– Ты шутишь?.. Я всё ещё… Ничего не изменилось!
– А я не об этом. Я не сомневаюсь, что ты меня всё ещё любишь и скучаешь. Но тебе же уже не так плохо? Ты переключилась на новый страх. И тебе уже не так плохо…
– Хавьер…
– Нет-нет. Ты знаешь, за что я тебя полюбил? Я говорил тебе?
– Хавьер откинулся на стуле.
– Милая, я полюбил тебя за твою честность. С собой, не с другими. Ты была очень откровенна сама с собой, и это подкупило сильнее, чем все остальные твои качества. Ты говорила откровенно, всё как есть. Даже девочки тебя полюбили из-за этого. Если ты стала сильнее ценой честности перед собой - я буду разочарован, милая. И следи за дорогой, хорошо?