Визит очумелой дамы

Александрова Наталья Николаевна

– Ты хочешь есть и оттого злишься, - грустно констатировала Луша, и мне стало стыдно.

Тем временем мы вышли на Невский, до которого и вправду рукой подать, и Луша затащила меня в кафе, взяла там два кофе и пирожные.

– Луша, мы поступили очень глупо, когда ввязались в это дело, - упрямо начала я, откусывая от корзиночки, - мы украли из банковского сейфа завещание, спрятали его в ненадежном месте. Мы все равно не смогли никому помочь, а только запутали дело. И мы ничего не узнали.

– Напротив, - возразила Луша, - возможно,

мы и поступили глупо, но не тогда, когда украли завещание из сейфа. Таким образом, оно не попало к бандитам и спокойно полежит, пока его не востребуют. Потому что место, где мы его спрятали, очень надежное. Вот как ты думаешь, сколько лет висит в Томочкиной библиотеке портрет Пришвина?

– Понятия не имею, давно, наверное.., ну, лет десять...

– С одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, - выдала Луша, - я точно знаю. И никто с тех пор его не перевешивал и не вытирал за ним пыль. Надежнее места просто нет!

– Что толку, что завещание будет там лежать! Его же нужно предъявить там куда-то! Вступить во владение наследством, кажется, так это называется.

– Да, кстати о наследстве, - оживилась Луша, - как тебе понравилась эта дама, вдова Караваева?

– Это что-то, - согласилась я, - помесь кобры и акулы. Зубы акульи, напитанные ядом кобры! Повезло в свое время Караваеву!

– Думаю, сейчас, когда он умер, ему повезло больше, - заметила Луша.
– И ты, конечно, права, когда утверждаешь, что мы не знаем, кто такая Лиза Макарова. Но вряд ли она такая же, как Римма Караваева.

– Это невозможно, - согласилась я.
– Глядя на вдову, хочется быть на стороне той, другой... Но мы ничем ей не поможем, пока не узнаем, где она и жива ли вообще. И вот что пришло мне в голову. Кто такая была Юля Молоткова? Где она работала до и после того, как недолгое время трудилась секретаршей в фирме адвоката Скородумова? Вспомни, Луша, где меня приняли за нее - в Доме кино. Там была вся киношная тусовка.

– И телевизионная тоже, - вставила тетка.

– Меня узнали, как они думали, много людей, - продолжала я, - из чего делаем смелое предположение, что Юлия Молоткова была связана с кино.

– Или с телевидением... И что ты предлагаешь?

– А вот что. Можешь достать приглашение на какую-нибудь их вечеринку или презентацию? У тебя же кто-то этим занимается...

– Разве Валечке позвонить...
– пробормотала Луша.

– Звони!
– Я протянула ей мобильник.

В Доме кино вечно какие-то сборища, тем более летом. Луша так долго беседовала со своей приятельницей, что я забеспокоилась, не кончатся ли деньги на счету.

– Сегодня никак не проскочить, - расстроенно сказала Луша, - только завтра. Там в рамках фестиваля неигрового кино будет первый показ документального фильма "Из жизни насекомых".

– Документальный фильм...
– протянула я разочарованно.
– Так, может, там и не будет никого.

– Будь спокойна!
– Луша усмехнулась.
–

После фильма - обсуждение и фуршет, так что на дармовое шампанское все прибегут! Валечка с трудом выцарапала два приглашения, думала, мы с ней пойдем туда вместе, придется тебе меня заменить...

– Жалко, что не с тобой, - фальшивым голосом сказала я, на самом деле лучше будет, если тетка немного посидит дома, уж очень она активна в последнее время.

– Ну вот, все устроилось, а ты боялась!
– повеселела Луша.
– Видишь, я всегда иду тебе навстречу.

Я закивала головой, но в глубине души зашевелились нехорошие предчувствия.

– А тогда сегодняшний вечер мы можем провести с пользой!
– провозгласила Луша.

– Как это?
– Предчувствия вполне оформились в осознанную тревогу.

Моя неугомонная тетка наверняка снова задумала какую-то очередную авантюру. И отвлечь ее от этой мысли почти невозможно, во всяком случае мне это не под силу.

Мы вышли из кафе и не спеша пошли по улице к автобусной остановке.

– Да, - начала Луша как бы издалека, - очень мне не понравилась по телевизору безутешная вдова господина Караваева.

– Не считала бы ее безутешной, - осторожно сказала я, не понимая, к чему Луша клонит, - по-моему, она активна и полна сил. Жаждет заполучить все, то есть она уверена, что заполучила все имущество покойного мужа, включая акции фонда "Чарити"!

– Настоящая пиранья, - подтвердила Луша с чувством, - за пять минут обглодает до скелета! До чего же люди до чужого добра охочие!
– воскликнула она.
– Ну получила виллу, там, дом, машину.., еще что-то - сиди и радуйся, так нет, ей еще и фирму мужа подавай! Хотя, конечно, кто потерпит, когда такой куш из-под носа уплывает, да еще не кому-то, а любовнице мужа!

Я молчала в некотором удивлении. Никогда раньше Луша не говорила подобным тоном и не цитировала почтальона Печкина. Луша искоса на меня посмотрела и осторожно спросила:

– Скажи, вот можно узнать, сколько акций, какой процент от всего количества господин Караваев оставил в наследство Лизе? То есть оставил-то он все, что имел, но сколько у него было?

– Не понимаю, зачем это тебе... Про акции.., наверное, можно узнать в учредительных документах... Устав там должен быть, учредительный договор и прочее...

– Точно, устав...
– Луша выглядела смущенной.
– Объяснял ведь мне Кирилл Борисович про эти документы, а я ничегошеньки не запомнила...

– А он-то почему такими вопросами интересуется?
– спросила я, вспомнив симпатичного старичка, военного пенсионера, единственного мужчину в Лушином обществе любителей кроссвордов.

– Но он же понемногу играет на бирже, поэтому должен разбираться в правовых и экономических вопросах!
– важно ответила Луша.

– На бирже? Ты ведь раньше говорила - на спортивном тотализаторе? На "Зенит" ставит...