Визитная карточка флота
Шрифт:
Глава 3
Второй месяц работала Татьяна Русакова участковым врачом районной поликлиники. С утра принимала приходящих больных, а во второй половине дня моталась по вызовам. Домой возвращалась поздно, измученная.
Димка учился в школе с продленным днем. Устроил его туда дед, которого в школе хорошо знали и частенько приглашали проводить уроки мужества в старших классах. И вообще мать как-то очень быстро отошла у Димки на второй план, по вечерам в квартире только и слышно было: «Деда, а это куда?», «Деда, распишись в дневнике!» Дед с внуком старательно мастерили старинный парусник с башенкой на корме и маленькими пушками в два ряда по бортам. Мачты парусника Димка выстрогал собственноручно.
Спал Димка в одной постели с матерью, ворочаясь во сне и больно шпыняя ее коленками. Деду же купили кресло-кровать, которое раскладывалось к ночи, а днем умещалось в свободном углу маленькой кухни. Часто, пробудившись среди ночи, Татьяна слышала вздохи и покряхтывания отца.
Может быть, Татьяна и смирилась бы со своим, как ей казалось, незавидным существованием, если бы не произошла неожиданная встреча на платформе станции метро.
К ней быстрыми шагами подошел молодой мужчина в форме моряка торгового флота.
— Татьяна Ивановна, вы ли это? — радостно воскликнул он.
— Да, я Татьяна Юркевич, то есть Русакова, — растерянно ответила она. — Но вас, простите, не припоминаю.
— Вы приглядитесь получше, Танюша! Неужели я так сильно изменился?
— Нет, не узнаю…
— Тогда разрешите представиться: штурман дальнего плавания Борис Павлович Ролдугин!
— Неужели тот самый Борька?!
— Именно он, собственной персоной, Танюша! Можно полюбопытствовать: вы здесь проездом или в командировке?
— Я теперь живу в Москве.
— Илья, наверное, уже в министерстве здравоохранения?
— Нет, по-прежнему главный врач клиники в Куйбышеве.
— Вы живете врозь?
— Это долгая история, Борис… Павлович. А вы каким образом сменили военный флот на торговый?
— Вот эта история совсем не долгая… Вы из морской семьи и, конечно, помните, что в свое время проходило сокращение армии и флота, а профессиональные моряки становились вольными казаками. Вот и пошел сначала в сельдяной флот, а позже перебрался в сухогрузный. Правда, раза два приглашали в военкомат, предлагали вернуть погоны, но я сказал, что второго сокращения мне не перенести…
— А вот брат Андрей говорит, что нет худа без добра: зато теперь строим первоклассный флот.
— Ваш старший брат всегда был оптимистом. Нынче он небось в капразах ходит?
— Командует эскадрой кораблей. Павел — строитель на морском заводе. Сын Андрея — Игорек — военно-морское училище закончил.
— Подумать только, сколько перемен за эти годы!
— А вы, Борис, где бросили якорь? В Москве, насколько я знаю, морей нет.
— У меня как у черепахи, дом там, где я сам! Меняются только названия городов и гостиниц.
— Разве вы не женаты?
— Моряку жениться все одно что интересную книгу купить: деньги заплатишь ты, а читать станет каждый, кто заинтересуется!
— Слишком мудрено, Борис Павлович…
— Я не мудрствую, Татьяна Ивановна, я пытаюсь образно мыслить. Я ведь немного пописываю в газетах, в журналах… Вам никогда не попадалась на глаза повесть «За синими далями» некого Б. Кливерова? Нет? Жаль… Б. Кливеров — литературный псевдоним вашего покорного слуги.
— В самом деле? — искренне удивилась Татьяна. — Среди моих знакомых никогда еще не было писателей…
— Считайте, что теперь один есть! Ну хватит обо мне! Вы-то как поживаете?
— Трудами праведными, работаю участковым врачом…
— Послушайте, Танюша, чего это мы с вами стоим тут как неприкаянные? Вы не очень торопитесь? Вот и прекрасно! Давайте двинем в ЦДЛ Центральный дом литераторов, он здесь совсем недалеко. Поужинаем вдвоем и вспомним зарю туманной юности.
Идти Татьяне никуда не хотелось, но она пересилила себя и согласилась. Такие встречи выпадают не каждый день.
— Только всего на часок, Борис. Телефона у нас нет, — солгала она, папа с Димкой будут беспокоиться.
— Димка? Это ваш сын? Представляю, какой прелестный малыш!
— Обыкновенный мальчишка, уже ходит в первый класс. Хотя для каждой матери собственное дитя — свет в окошке…
Перед входом в ЦДЛ Ролдугин поправил фуражку, застегнул на все пуговицы форменное пальто.
— У меня гостевая карточка, — заискивающе улыбнулся он дежурной. — А девушка со мной.
В ресторане в этот предвечерний час посетителей было немного. Через цветные стекла оконных витражей пробрезживал лучик неяркого осеннего солнца. Официантка предложила им двухместный столик возле резной дубовой колонны, поддерживающей балкон, подала меню в потертой кожаной обложке. Борис не стал его раскрывать, все с той же робкой улыбкой попросил:
— Нам чего-нибудь повкуснее на ваш вкус. И бутылочку коньячку, если можно, армянского… Вам здесь нравится, Таня? — повернулся он к своей спутнице. Та неопределенно передернула плечами. — Чуть позже сюда привалит народ, возможно, будет кто-нибудь из знаменитостей. Хотя один уже есть, прошептал он, указывая глазами на сидящего поодаль полного мужчину с растрепанной седеющей бородой. — Вы знаете, он прославился своими чудачествами. Мне рассказывали, что однажды…
— Простите, Борис, но я не люблю сплетен, — невежливо перебила Татьяна.
— Простите… Тогда давайте о другом. Вы, конечно, позабыли, когда мы познакомились? А было это летом пятьдесят второго года. Серега Урманов и я — два свежих мичманца — пожаловали в гости к брату вашему Паше. Помню, нажали звонок, а из-за двери выпорхнуло юное создание в коротеньком платьице и с голубыми бантиками в косичках…
— В пятьдесят втором я закончила восемь классов…
— А мы с Сергеем осенью того года получили дипломы и офицерские кортики. Я свой до сих пор храню. Не захотел сдать при увольнении в запас, хотя положено было. Заплатил полную стоимость «утерянного» казенного имущества. Зато теперь меня могут привлечь за незаконное хранение холодного оружия…