Включите северное сияние
Шрифт:
Ленька, Коля и Наташка вбежали в читальню. Тихо в читальне и мало народу.
— Читаете тут и ничего не знаете! — закричал Ленька то ли с ужасом, то ли с восторгом. — У Воронина острова льдину разорвало. Станцию заливает! — Он включил приемник.
— Я — РУН-семьсот. Вызываю Архангельск. Срочно высылайте самолет для эвакуации научной станции в районе острова Воронина.
— Вот! — сказал Ленька.
Читатели молча кивнули и принялись читать дальше. Коля посмотрел на их отрешенные лица. Кто в читальне в воскресенье сидит? Только самые невероятные книголюбы.
— Может быть, ты
Книголюбы снова оторвались от книжек. Они смотрели на Колю, как если бы он заблеял козлом или закукарекал. Ленька выхватил у одной девчонки книжку, схватил другую у мальчишки, толстого и лобастого. Составил книжки на столе впритык.
— Вот она, льдина. Понял?.. Вот она лопнула... — Ленька немного раздвинул книги. — Это еще ничего... Вот они начали расходиться. — Ленька широко раздвинул книги. — Это тоже пока ничего. Но вот... — Ленька принялся медленно сближать книги. — Это уже чего... — Ленька надвинул книги одна на другую, — И все. Понял?
— Понял, — киснул Коля. — Траурная музыка по всей Арктике.
Наташка положила рядом с книгами конфету и обертке.
— А это, — сказала она, — оторвалась от больших льдин маленькая льдинка и уплывает в океан. А на льдинке собака ЖУЛИК совсем, совсем одна.
— Жалко собачку. — Коля послюнил палец, прочертил им от глаза к подбородку. Развернул конфету и съел. — Собачек всегда жалко... — Заметив, что ребята смотрят на него с укором и недоумением, Коля принялся хохотать. Он хохотал так громко и так искусно — с бульканьем, с хрюканьем, с подвизгом, с подвывом, с переливами, — что Наташка захохотала тоже, и Ленька захохотал — не выдержав. А книголюбы сказали:
— Нечего вам тут хохотать, тут вам не комната развлечений.
— Баклажаны, — сказал Коля им всем. — Чувства юмора вам не хватает. В самый трудный момент нужно шутить. Это еще Архимед обнаружил — он из нашего города, из Одессы. — Коля помолчал и вдруг сказал ни с того, ни с сего: — Меня бы не отправили, если бы знали, что он меня лично не встретит.
— А почему с тобой мама не полетела? — спросила Наташка.
— Чего?
— Мама, говорю.
Коля отвел глаза и опустил голову. Ленька прислонил к Наташкиному носу кулак.
— Ух, Наташка. — Он прошептал Наташке что-то на ухо. Можно было расслышать только: "Она уже год..."
Наташка прикрыла ладошкой разинутый было для возражений рот.
— Кто под нами вверх ногами? — вдруг спросил Коля.
— Австралийцы, — сказала Наташка.
— Правильно. — Коля засмеялся совсем не весело. А Лёнька сказал:
— Пошли тропики поливать.
Ребята пробежали по коридору, который назывался "Картинная галерея". На стенах висело много репродукций картин на тему "Советский Север". Потом оказались в рекреации, уставленной растениями. Над каждой группой растений надписи: "Зона пустынь", "Субтропики", "Тропики" и тому подобное. В "Тропиках" росли пальмы и другие соответствующие растения. Ленька принялся совать палец в горшки и кадки.
— Кто-то уже полил, — бормотал он. — Пусть поливают, пусть. Зальют корни, кто
Можно было еще заглянуть в теплицу, где круглый год произрастают свежие огурцы, редиска, салат и аккуратно-красные помидоры, в кабинет автодела, где стоит разобранная на основные узлы машина ГАЗ-69; в кабинет иностранного языка с прозрачными кабинами и наушниками, где крутились бобины магнитофонов с записями самого чистого произношения, где можно было посмотреть фильм, предположим, об Англии с комментариями на чистейшем английском языке. Можно было увидеть многое другое, что приготовили ребятам взрослые люди для их умственного, духовного и физического развития в трудных условиях Крайнего Севера... Но ребята уже входили в игровую комнату...
В игровой комнате в азартном возбуждении сидело несколько игроков.
— Играете? — сказал Ленька, войдя. — А между прочим, у Воронина острова катастрофа.
— Снимут, — спокойно ответил ему шахматист, стриженный под нулевку, и кивнул на радио. — К ним уже самолет из Архангельска пошел... И не такое слыхали, — пропел он, продвигая пешку. — И не такое у нас бывало...
Ленька почесал в голове, послушал шум помех, достал из шкафа шашки и жестом пригласил Колю к столу. Наташка вдруг сунулась:
— А что это — чувство юмора? — Она, видать, долго думала.
— Ты он не отвечай — вопросами замучит. — Ленька отстранил Наташку рукой. — Меня вконец извела.
— Это ты меня извел.
— Я? Ух, Наташка, ух, враг. Я тебя тресну.
— Ну, тресни! Ну, тресни! Ты только и знаешь — тресну да тресну...
— Пусть треснет, — вмешался Коля. — У кого чувство юмора, тому не страшно. У нас в Одессе силач есть, Васька Куценко. Он говорит, нас с Санькой бить неинтересно. У него сила мускулов, а у нас сила духа. Чувство юмора от силы духа зависит.
— У тебя сила духа? — спросил Ленька, прищурясь. Коля ответил спокойно:
— У меня. Давай вздохнем. Кто кого перетерпит?
— Давай, — Ленька грозно кивнул. Оглядел слабовыпуклую Колину грудь и повторил с нажимом: — Давай, давай.
Коля поставил Леньку и Наташку рядом. Хотел привлечь шахматистов, но они отмахнулись от него, не отводя взгляда от шахмат. Коля стал перед Наташкой и Ленькой.
— Приготовились, — сказал он. — Вздохнули... Ап! Все трое разом захлопнули рты. Глаза у них резко выпучились. Головы задрожали от напряжения. Лица сделались красными и всё краснели и наливались. Первой выдохнула Наташка.
— Ух, враг, голова чуть не лопнула. Коля еще немножко потаращился и подрожал, но и он выдохнул шумно и с облегчением. Ленька же все терпел.
— Ух-х, — выдохнул он наконец. — Ну, кто сильный духом?
— Я. — сказал Коля.
Свекольный цвет сбежал с Ленькиного лица в Ленькины кулаки.
— Как — ты? Я же последний выдохнул.
— Это не дух, а дыхание, — как ни в чем не бывало объяснил Коля и даже похлопал Леньку по плечу. — Дух — это несгибаемость перед невзгодами, а ты глаза выпучил, да и только.