Вкус смерти
Шрифт:
— Как я могу вам верить? — спросил Ныым после томительного раздумья.
— Я тебя в чем-то обманул?
— Нет, но я был нужен…
— Будешь нужен и дальше.
— Правда?
— Слово офицера.
— Хорошо, скажу все. Железному нужен генерал Деев. Командир ракетной дивизии…
Прасол на миг онемел. Он смотрел на Ныыма и молчал. Еще не зная, в чем дело, он перебирал варианты возможных действий банды. Со всех сторон обдумал вероятность хищения оружия и боеприпасов к нему. Оценил шансы на захват ракетно-пусковой установки, выводимой к стартовой позиции на боевое дежурство. Но вот то, что банда нацелилась на самого комдива, в голову Прасола не приходило. Слишком неожиданным оказался пассаж.
— Повтори, — сказал он, не сумев до конца скрыть растерянности.
— Железному нужен генерал. Роман Деев. Как у вас говорят — собственной персоной.
Чтобы осмыслить новость, Прасол увел разговор в сторону.
— Зачем убили лейтенанта Доронина?
— Кто такой? Я не знаю.
— Человек в лесу, где выставили «клопа» на кабель.
— Я не уппивал…
— Ныым, я не спрашиваю ктоубил. Спрашиваю, зачем и почему?
— Это голый человек? Он пришел туда, где мы копали. И Серый…
— Он знал, что это офицер?
— Он голый. Никто не знал, кто он. Просто ненужный свидетель…
— Значит, убил Серый?
— Да.
— Ты сам видел?
— О да, я копал яму.
— Теперь вспомни все, что знаешь о похищении генерала. Где, когда собирается это сделать Железный? Кто ему платит? Чей заказ? Какие деньги? Не спеши, подумай. Вспоминай все подробности. Вы об этом в своем кругу говорили?
Да, они говорили. И совсем недавно. Тихим белым вечером на базовом хуторе.
В тот раз они много и лихо пили. Серый в одиночку высадил две бутылки водки и пришел в состояние возбуждения. Ныым заметил, как постепенно менялось его настроение. Лицо Серого покраснело, в глазах без труда прочитывалась злость, которая в трезвом состоянии скрывалась от постороннего взора в темных глубинах души.
Серый — Курт Соо — был огромен ростом: без малого метр девяносто и одинаково широк от плеч до бедер. При этом брюхо его не висело, переползая через брючный ремень, а бугрилось рельефом мышц, которые булыжниками проглядывали из-под загорелой кожи. Какое-то время назад Соо баловался с железом, получил первый разряд во всесоюзной классификации в тяжелом весе, потом увлекся выпивкой («спирт — сила, спорт — могила»), бросил занятия штангой к чертовой матери и стал заядлым игроком в литрбол. В пьяном виде он сатанел, становился злым, драчливым и опасным. Как давно приметил Ныым, только одного Соо Железный держал за человека и считался с его мнением.
— Слушай, Железный, — неожиданно сказал Соо и потянулся к бутылке. — Думаю, пора тебе открывать карты. Команда собрана. Все вместе уже пять дней. Друг друга узнали. Проверили. Кровью спаяли, — Ныым понял, что Соо намекает на русского, убитого в лесу. — Дальше играть втемную нет смысла. — Соо замолчал и замотал головой, будто конь, отгоняющий мух. — Обещанные деньги остаются не нашими, если точно не знаешь, получим мы их или нет…
— Ты мне не веришь? — вскипевшая ярость Железного плеснула через край. Стараясь ее задавить, он что было сил хряснул огрызок огурца об пол. Огурец разлетелся во все стороны, забрызгав скользкими семечками штаны Ныыму. Тот отряхнулся и успокаивающе сказал:
— Кончайте, отцы! Был уговор: не горячиться.
— Ты прав, — сказал Железный. Он уже овладел собой и говорил спокойно. — Так чего ты хочешь, Серый?
— Чтобы ты сейчас, вот прямо сию минуту, объяснил нам все и до конца — что нам предстоит сделать, зачем и почему? Играть, не зная правил, не в моих привычках.
— Хорошо, парни, — Железный смирился окончательно, и хмель стал заметен в его словах. — Сперва объясню, ради чего мы пошли на дело…
— Главное, — пробурчал Соо, — на какое дело? Остальное — семечки…
— Ну, нет Серый, — возразил шеф. — Даже торговля семечками дает неплохую прибыль. А наше дело обещает куш каждому. Начну с денег. Без грошей, — Железный состроил гримасу, отчего его лицо стало похоже на морду барсука, — мы в этом мире ни хрена не значим. Навозные жуки, копошащиеся в дерьме. И каждый старается скатать свой шар, чтобы уволочь в свою норку…
Железный нацедил стакан, посмотрел сквозь него на свет, шумно выдохнул, открыл рот и лихо плеснул туда спиртное, как в пустоту. Посидел молча, прижмурив глаза то ли от удовольствия, то ли от отвращения — у пьяницы поди разбери, что он испытывает. Взял рукой из миски картофелину, стрелку лука и стал смачно жевать. Ныым уже подумал, что Железный забыл вопрос, с которого начался разговор, но тот вдруг продолжил:
— Все в этом мире делается из-за денег. Они и проклятье и благо. Проклятье — когда карман пуст. Благо — когда можешь швырять сотенные налево и направо, не считая их и не боясь, что те на исходе. Нам, чтобы обеспечить себе такой куш, надо украсть русского племенного бычка и продать его на кавказской толкучке…
— Кто этот бычок?
— Животинка важной породы, — Железный довольно заржал. — Генерал-майор Деев. Командир ракетной дивизии…
Судя по тому, как вытянулись лица у членов команды, как все сразу отставили жратву и стаканы, Ныым понял — известие явилось для всех неожиданностью.
— Ты не шутишь, Железный? — спросил Серый с подозрением.
— Какие шуточки! Ты хотел знать задачу. Я ее назвал.
— Кому же потребовался этот… — Серый замялся и вдруг принял определение шефа, — этот… бычок?
— Есть просто богатые люди, есть очень богатые. Так вот, у очень богатых людей русские на чем-то подловили и повязали друзей. Бросили их за решетку, избави бог нас от такой участи. Очень богатые люди хотят своих друзей выручить. Получив генерала, они сделают простой ход: верните наше, мы вернем ваше.
— Почему именно генерала?
— Ха! Господина Ельцина не украдешь. Этого быка пасут десять тысяч сторожей. Украсть народного артиста — так клоунов у русских от Москвы до Владивостока в ряд не переставишь. Кто за артиста выкуп даст? Пошумят и забудут. Комдив-ракетчик — фигура. Прежде всего, вокруг похищения власти не станут шуметь. Все будет делаться втихаря. Представляете, какой в мире поднимется шухер, если в Америке узнают, что в России можно украсть ракетного генерала и увезти на Кавказ?