Владетельный рыцарь

Рейнольдс Энтони

Плечи Реола поникли, и в его глазах мелькнуло отчаяние, когда он обдумывал эту новую информацию. Он опустился на колени перед Анарой.

Он знал, что хотел испытать себя в бою против вождя норсканцев, хотел славы победителя такого грозного врага. Он позволил своей гордости ослепить себя? Разгневал богиню своими действиями?

– Я не знал, - сказал он наконец.

Анара холодно посмотрела на него.

– Тебе и не нужно было знать, - сказала она.

Единственным звуком был вой ветра, слышный из маленького закрытого ставнями окна высоко в задней стене часовни. Огоньки

свечей колебались под сквозняком, проникавшим сквозь щели в окне.

– Глупо надеяться, что враги уйдут после того, как ты убьешь их вождя, - сказала Анара.
– У них нет чести.

– Но у меня есть, - ответил Реол.
– Для меня было бы унизительно не принять вызов, даже если я точно знаю, что они не сдержат свое обещание.

Фрейлина Владычицы вздохнула, холодное выражение исчезло с ее лица. Она обняла Реола, прижав его голову к своей груди.

– Ты глупец, Реол, - прошептала она.

– Я не могу забрать данное слово, Анара, - сказал рыцарь Грааля.

– Я знаю, - ответила она, и по ее щеке скатилась слеза.

Кузены Калара - Бальдемунд и Хьюбальд стояли у постели Тассило, их лица были мрачны. Состояние раненого рыцаря становилось все хуже. Тассило, раненый оскверненным клинком чемпиона Хаоса, дрожал в лихорадке, его тело было покрыто потом. Плоть вокруг раны стала черной и смердела, словно гнилое мясо. Все усилия лекарей герцога, и так перегруженных работой, ничего не давали. Гниль продолжала распространяться.

– Мы должны исполнить это сегодня ночью, - яростно заявил Бальдемунд.
– До поединка. Пока его бдительность ослаблена.

– Я надеялся, что он погибнет в бою, - слабо произнес Тассило.
– По крайней мере, это была бы почетная смерть. И наши руки не были бы запятнаны кровью родича.

– Но он не погиб, - сказал Бальдемунд.
– И эта война скоро закончится. То, что мы сделаем, послужит для блага рода Гарамон. Помни об этом.

– Мы предали бы наш род, если бы не стали действовать, - добавил Хьюбальд.

– Я не знаю… - вздохнул Тассило.
– Что если Фолькар ошибается?

– Фолькар не ошибается. То, что мы должны сделать, никого из нас не радует, - прошипел Бальдемунд.
– Но это наш долг. Кровь Калара нечиста. Его мать была запятнана скверной. Его сестра ненормальная, а его брат… мы все видели, чем был его брат. Мы не можем рисковать тем, что кровь рода Гарамон окажется навеки осквернена.

– Калар должен умереть, - сказал Хьюбальд.
– И мы убьем его прямо сейчас.

ГЛАВА 20

Калар присел на простую скамью в одном из кухонных помещений цитадели. Он невыносимо устал, но упорно не позволял себе задремать. Благородные господа редко заглядывали в кухни, и обстановка этого помещения была простой и функциональной, без особых удобств и украшений. Но даже просто сидеть и отдыхать здесь, хотя бы и не снимая доспехов, казалось Калару почти роскошью.

Положив меч на широкий деревянный стол перед собой, он жевал кусок солонины, которую Бертелис нашел в одном из глиняных горшков в кухонной кладовке. Они

с братом и имперским послом Дитером Вешлером вместе выпили найденный здесь же кувшин вина. Хотя это было дешевое вино, используемое для приготовления соусов - все действительно ценные вина, несомненно, были спрятаны в глубоких подвалах под цитаделью - Калару показалось, что он в жизни не пил ничего вкуснее.

Они сидели в молчании. В разуме Калара беспорядочным вихрем кружились мысли и эмоции. Он вспоминал видение Зеленого Рыцаря и пытался понять его смысл, но в голову все время приходили мысли об Элизабет и ее ребенке от норсканца. Также Калара сильно волновала мысль о предстоящем поединке Реола с вождем варваров. Он был уверен, что эту дуэль будут помнить многие годы по всей Бретонии, и чувствовал себя польщенным, что ему выпала честь присутствовать при таком историческом событии.

– Он же победит, правда?
– сказал Бертелис.

– Владычица с ним, - кивнул в ответ Калар.

– Я никогда не видел лучшего фехтовальщика, чем он, - сказал Дитер.
– За исключением разве что Людвига Шварцхельма - чемпиона Императора. Да и то трудно сказать, кто лучше…

– Думаете, ваш чемпион смог бы победить Реола?
– с сомнением спросил Бертелис.

– Ну, я бы не поставил на это все свое состояние, - ответил Дитер.
– Возможно, только часть.

– А я бы все свое состояние поставил на Реола, - сказал Бертелис.
– Если бы оно у меня было.

– Милостью Зигмара, пусть такие ставки останутся только гипотетическими, - сказал Дитер.
– Наши страны давно связывают узы дружбы, и пусть так остается и впредь.

– Выпьем за это, - сказал Калар.
– Врагов у нас и так достаточно.

Они с Дитером подняли свои кубки. В этот момент дверь в кухню распахнулась, и вошли Хьюбальд и Бальдемунд. Кузены Калара были мрачными и напряженными.

Калар встревоженно поднял брови.

– Тассило?
– спросил он.

– Ему хуже, - сказал Хьюбальд, встав напротив Калара. Бальдемунд присел на стол, отодвинув в сторону клинок Гарамона.

Калар и Бертелис встали, намереваясь пойти к раненому, но Бальдемунд поднял руку, остановив их.

– Он очень слаб. Лекарь сказал, что он может принимать только одного посетителя за раз. И первым он хотел бы видеть Бертелиса.

– Правда?
– удивился Калар, который всегда был более дружен с Тассило, чем его брат.

Бальдемунд кивнул.

Калар посмотрел на Бертелиса, который пожал плечами.

– Ну что ж, раз он просил тебя прийти, иди, - сказал Калар, и Бертелис ушел.

Хьюбальд, переглянувшись с Бальдемундом, прочистил горло и повернулся к Дитеру.

– Посол, вы не позволите нам поговорить? Мы с кузеном должны обсудить одно семейное дело с лордом Гарамоном.

– Конечно, - сказал Дитер. Он поднялся, вежливо поклонился Калару и вышел.

Хьюбальд и Бальдемунд остались в кухне с Каларом, который предложил им кувшин с вином. Они отказались, и Калар, нахмурившись, поставил кувшин обратно на стол.

– В чем дело?
– спросил он, испытывая дурное предчувствие. Тассило мертв? Что-то случилось с Элизабет?