Владетельный рыцарь
Шрифт:
Увидев лежавший на полу окровавленный нож мертвого ратника, Клод уже думал схватить его и вонзить себе в грудь; лучше умереть так, чем быть пожранным жуткой тварью Хаоса и стать ее частью. Но потом он вспомнил слова колдуна: «Если ты умрешь, пока проклятье еще действует, твоя душа никогда не будет знать покоя. Она станет игрушкой Драж’ла’гха на целую вечность».
Клод посмотрел на дьявольский черный знак на своей руке и начал плакать.
Внезапно окна из цветного стекла с оглушительным грохотом разлетелись вдребезги.
Клод
Что-то большое и белое пронеслось прямо над ним, раздался топот копыт по камню.
Изумленно глядя с пола, Клод увидел, как рыцарь верхом на белоснежном пегасе всадил копье в огромную массу плоти, которая была телом отродья Хаоса. Из раны с шипением хлынула черная кровь, и дюжина ртов на туше чудовища завопила от боли.
Разбив арочные окна, в помещение ворвались еще два рыцаря на пегасах, и Клод прижался к полу, пытаясь стать как можно менее заметным, и молясь, чтобы его не затоптали.
Закрывая лицо руками, Клод сквозь пальцы увидел, как первый рыцарь - Лодетэр - снова вонзил свое копье в отродье Хаоса, и на мгновение казалось, что Возлюбленный Парравона сейчас сразит чудовище, добавив эту победу к своему и без того впечатляющему списку героических подвигов.
Но острые зубы твари вырвали горло пегаса Лодетэра, разорвав кожу, толстые мышцы, сухожилия и артерии. Потоком хлынула кровь, заливая белоснежную шерсть пегаса, и благородное животное рухнуло, сбросив с седла Лодетэра.
Один из его спутников был убит, отродье Хаоса пронзило рыцаря костяным бивнем и вырвало его из седла. Его пегас встал на дыбы, нанося твари мощные удары копытами, но щупальца, утыканные шипами, крепко обвили его шею и прижали пегаса к полу.
Чудовище стало пожирать его, присоединяя его благородную плоть к своей, а потом с отвратительными звуками стало поглощать и умирающего пегаса Лодетэра. Из спины твари выросли страшные, уродливые крылья, словно в насмешку над белыми крыльями пегаса. Предводитель парравонцев, шатаясь, встал на ноги, но в этот момент ему нанес удар молодой светловолосый норсканец, сопровождавший провидца.
Норсканский воин пытался всадить свой нож в горло рыцаря, но Лодетэр успел схватить его за руку, и они сцепились в отчаянной борьбе, осколки цветного стекла хрустели под их ногами. Они кружились, словно в некоем танце смерти - и вылетели из разбитого окна.
Раздался ужасный вопль, когда третий рыцарь всадил свое копье в голову чудовища - по крайней мере, в одну из голов. Огромная конечность, похожая на плавник, ударила рыцаря, сломав крылья его пегаса словно ветки. От удара пегас и его всадник вылетели из окна навстречу смерти.
Клод отполз еще дальше от беснующегося чудовища. Возможно, оно уже умирало, но крестьянин не был в этом уверен. Из туши отродья Хаоса торчало копье, и из ран лилась черная кровь. Норсканского колдуна нигде не было
Сотни черных ворон и воронов кружили над привратным укреплением, наполняя воздух хриплым карканьем, чуя смерть.
– Помоги мне!
– закричал Лодетэр, в его голосе звучала паника.
– Ради богини, помоги мне, проклятье!
Клод облизал губы. Он боялся, что рыцарь потянет его с собой. Даже если он переживет падение, что сомнительно, пловцом он был неважным. Однако, чтобы знаменитый Лодетэр был обязан жизнью простому крестьянину - это было приятной перспективой.
– Ты не пожалеешь, если вытащишь меня!
– умолял Лодетэр. Его пальцы начали соскальзывать с карниза.
Жадность пересилила инстинкт самосохранения, и Клод потянулся к рыцарю. Рука Лодетэра внезапно соскользнула, но он успел ухватиться за другой карниз, под первым.
Клод выругался. Теперь он никак не мог дотянуться до рыцаря из окна. Пытаясь не смотреть вниз, он выбрался на первый карниз. Крепко держась одной рукой за подоконник, другой он потянулся к парравонскому рыцарю, высунув язык от напряжения.
– Быстрее, ты, вонючий ублюдок!
– прорычал Лодетэр сквозь стиснутые зубы.
Лицо Клода помрачнело, и он застыл, не дотянувшись лишь пары дюймов до руки рыцаря.
– Ты что делаешь?
– прохрипел Лодетэр, его глаза наполнились страхом и злостью.
– Помоги мне, будь ты проклят!
Клод лишь фыркнул и выпрямился.
– Тебя повесят за это!
– процедил Лодетэр.
– Ты что, не знаешь, кто я?
– Ты труп, - огрызнулся Клод, и пнул рыцаря в лицо.
Лодетэр выпустил карниз, и, словно камень, полетел в океан, на верную смерть. Клод смотрел, как рыцарь падал, размахивая руками и ногами, пока не свалился в воду и сразу же исчез в волнах, когда тяжесть доспехов увлекла его на дно. Клод глумливо плюнул ему вслед.
Что-то мясистое и жгучее коснулось его шеи, и Клод едва не упал сам, когда, обернувшись, увидел, как из окна, извиваясь, тянется розоватое щупальце. Завизжав от испуга, крестьянин оттолкнул щупальце и стал карабкаться подальше от него вдоль карниза.
Из окна стали высовываться новые щупальца, свешиваясь с подоконника, словно живой водопад, и Клод понял, что ему не убежать от их парализующего прикосновения.
Не давая себе времени подумать, Клод зажмурился и прыгнул с карниза.
Герцог Адалард отразил щитом нанесенный сверху вниз удар, и разрубил горло нанесшего его норсканца. Из смертельной раны хлынула кровь, и Адалард отступил на шаг, отбив мечом удар копья, направленный в пах. Повернув руку, герцог ударил снизу вверх, и острие меча вошло под подбородок другого варвара, расколов кость и зубы.