Владимир Коккинаки
Шрифт:
Неполадка произошла на большой высоте. Летчик успел быстро снизиться, не потеряв
сознания. Товарищ Сталин, видимо, знал об этом случае. И когда Коккинаки просил у
него разрешение на рекордный полет, товарищ Сталин сказал:
— А как у вас с кислородным прибором? Нужно назначить специальную
комиссию, которая все проверит перед отлетом.
Летчик ответил, что будет всего лучше и надежнее, если он проверит сам.
— Хорошо, — сказал товарищ Сталин, — только проверьте все как следует.
Полет был сделан 26 июля 1937 года. После Коккинаки признавался, что это был
один из самых трудных рейсов во всей его летной практике. На земле в момент старта
было 34 градуса тепла, с подъемом температура понижалась, и на потолке термометр
показал 50 градусов мороза. В течение каких-нибудь 45 минут летчик перенес смену
температуры в 84 градуса. Пилот почувствовал, как начало остывать тело, появился
легкий озноб. Обычно перед высотным полетом Коккинаки ничего не ест: на большой
высоте сильно распирает живот. В это утро он съел полстакана сметаны, но не сладкой,
а чуть-чуть скисшей. И такая, на первый взгляд, мелочь резко сказалась в полете.
Начались сильные боли в желудке, было страшно трудно сделать какое-нибудь
движение, самочувствие резко ухудшилось. Большим напряжением воли летчик держал
себя в руках и продолжал полет.
Обработка барограмм показала, что Коккинаки побил и второй международный
рекорд Синьерина. Он поднял тонну груза на 2422 метра выше французского летчика.
С тонной груза Коккинаки поднялся почти на такую же высоту, как с полутонной.
Следовательно, полтонны можно поднять еще выше, решил он. Это было сделано. 3
августа летчик, побив свой собственный рекорд, поднял самолет с коммерческим
грузом в полтонны на 12816 метров. Делать все хорошо — таков был его давний девиз.
21 августа Коккинаки вновь поднялся со Щелковского аэродрома; в фюзеляже его
самолета лежало 50 мешков с песком, каждый из которых весил 20 килограммов.
Полет протекал несколько драматически. На высоте 9000 метров летчик заметил,
что кислорода ему почему-то нехватает. Осмотрев маску, он обнаружил, что заслонка из
папье-маше, закрывающая отверстие маски, пропала. Кислород из баллона через
отверстие выходил наружу. Что делать? Спуститься вниз — обидно, лететь так —
задохнешься. Пошарив в кармане комбинезона, Коккинаки нашел несколько писем,
полученных перед полетом от друзей. Скомкав их вместе с конвертами, он заткнул ими
отверстие маски. Дышать стало легче. Но все-таки известная утечка кислорода
продолжалась. В течение всего полета летчик поправлял эти письма, ставя их на место.
В этот раз Коккинаки, поднявшись с тонной груза на 12 101 метр, побил свой
собственный рекорд на 699 метров.
Через несколько дней после полета пилот получил второе приветствие от
товарища Сталина:
«Летчику-испытателю тов. Коккинаки.
Поздравляю Вас с достижением нового высотного рекорда.
Крепко жму Вам руку.
И. Сталин».
Коккинаки был до глубины души потрясен отеческой заботой товарища Сталина.
В своем ответном письме он обещал ему, что не остановится на достигнутом, не
зазнается, а будет усердно изо дня в день совершенствовать технику высотных полетов
и передавать ее своим товарищам. 7 сентября летчик установил пятый международный
рекорд, поднявшись на том же самолете ЦКБ-26 с грузом в 2000 килограммов на высоту
11105 метров.
Коккинаки был пионером высотных полетов в СССР. Следом за ним на штурм
высоты ринулись другие советские пилоты. Герой Советского Союза тов. А. Юмашев
установил несколько международных рекордов высоты с грузом в 5 и 10 тонн. Пилоты
Нюхтиков и Липкий перекрыли некоторые рекорды Юмашева, и, в частности, впервые в
мире подняли на сухопутном самолете груз, равный 13000 килограммов. В короткий
срок вся графа таблицы международных рекордов, отведенная высотным полетам с
коммерческой нагрузкой, была заполнена именами советских летчиков.
Коккинаки был доволен.
— Я всегда думал, — говорил он, — что крупные авиационные проблемы можно
решать только коллективно. Если бы я работал один, то, наверное, давно бы бросил
заниматься и высотой и авиацией вообще. Если бы следом за мной завоеванию высоты
не посвятили себя десятки пилотов, это значило бы, что я работал впустую, занимался
не тем делом. А сейчас ясно, что дело было нужное.
Осенью 1936 года пилот занялся другими важными вопросами — дальними
полетами. Проблема дальности сейчас является одной из самых насущных задач
авиации. Развитие гражданского воздушного флота, военных сил настоятельно требует
увеличения радиуса полета. Межконтинентальная связь государств, трансатлантическое
воздушное сообщение, рейсы через Центральную Арктику возможны только при том
условии, если линии будут обслуживаться самолетами, способными пролетать без