Владычица магии

Эддингс Дэвид

Широко раскрытые глаза Торазина налились ужасом.

– Мы не одни, Леллдорин, – прошептал он сдавленным голосом.

– Пойду в другой конец коридора, – поспешно откликнулся Гарион.

– Нет, – твердо ответил Леллдорин, хватая его за руку. – Гарион – мой друг, Тор, и у меня нет от него секретов.

– Леллдорин, пожалуйста, – запротестовал Гарион, – ведь я не астуриец и даже не аренд. Не желаю знать, что вы замышляете.

– Но я хочу дать тебе доказательство своего доверия, – объявил Леллдорин. – Следующим летом, когда Кородаллин отправится

на шесть недель в разрушенный город Во Астур вместе со всем двором, чтобы поддержать миф о единстве Арендии, мы будем поджидать его в засаде на большой дороге.

– Леллдорин! – побелев, охнул Торазин.

Но тот несся вперед очертя голову.

– План наш совсем не прост, Гарион. Мы нанесем смертельный удар в сердце мимбрата. Подстережем его в мундирах толнедрийских легионеров и убьем толнедрийскими мечами. Нападение это вынудит Мимбр объявить войну Толнедрийской империи, а Толнедра раздавит Мимбр, как яичную скорлупу. Мимбраты будут уничтожены, и Астурия станет свободной.

– Нечек прикажет умертвить тебя за это, Леллдорин, – воскликнул Торазин. – Мы связаны обетом молчания. Ты клялся на крови.

– Скажи мергу, я плюю на эти клятвы! – горячо возразил Леллдорин. – Зачем астурийским патриотам нужен прихвостень мергов?

– Он дает золото, ты, тупица, – взвился Торазин, окончательно выйдя из себя. – Мы нуждаемся в добром червонном золоте, чтобы купить мундиры, мечи и подбодрить дух наших более слабых братьев.

– Незачем иметь дело со слабаками! – настойчиво возразил Леллдорин. – Патриот выполняет свой долг из-за любви к родине, а не ради золота энгараков!

Мозг Гариона работал с необыкновенной четкостью. Момент ошеломляющего изумления прошел.

– В Чиреке был такой человек, – вспомнил он. – Граф Джарвик. Тоже брал золото у мергов и замышлял убийство короля.

Спорщики недоуменно уставились на него.

– Что-то нехорошее происходит со страной, где короля лишают жизни, – пояснил Гарион. – Не имеет значения, насколько тот был плох, а убийцы хороши, страна распадается, повсюду царит смятение, и некому вести народ в нужном направлении. Потом, если вы тут же начинаете войну с другой страной, хаос еще возрастает. Думаю, на месте мергов именно такую смуту в королевствах Запада я и желал бы разжечь.

Гарион, удивляясь себе, слушал собственный голос, сухой, бесстрастный, источник которого он мгновенно распознал. Еще со времен детства этот голос всегда был с ним, в душе, занимал спокойный скрытый уголок, объясняя, когда он не прав или делает глупости. Но до сих пор этот «советник» никогда не вмешивался в его отношения с другими людьми. Теперь же Гарион откровенно беседовал с обоими юношами, терпеливо объясняя подробности.

– Энгаракское золото – штука непростая, – продолжал Гарион. – В нем скрыта развращающая людей сила. Поэтому, наверное, оно и окрашено в цвет крови. Я бы задумался, прежде чем и дальше принимать червонное золото от этого мерга Нечека. С чего это он дает вам золото, помогает осуществить заговор? Ведь он не астуриец, так что патриотизм тут ни при чем. И об этом я бы подумал тоже.

Леллдорин и его кузен явно встревожились.

– Не бойтесь, я никому ничего не скажу, – заверил Гарион. – Вы доверили мне тайну, а ведь я вовсе не должен был ни о чем знать. Но помните, в мире происходит гораздо больше тревожных событий, чем сейчас в Астурии. Ну, а теперь неплохо бы поспать. Если вы покажете, куда идти, я оставлю вас, можете обсуждать свои дела хоть всю ночь, если пожелаете.

Про себя Гарион подумал, что неплохо уладил все дела и успел заронить зерно сомнения в души арендов. И хотя к тому времени достаточно хорошо успел их узнать и понимал: одного разговора явно мало, чтобы заставить их отказаться от участия в заговоре, – все-таки для начала и это было неплохо.

Глава 4

На следующее утро они выехали рано; клочья тумана все еще цеплялись за ветки деревьев. Граф Релдиген, закутанный в темный плащ, вышел к воротам попрощаться. Торазин, стоявший рядом с отцом, не отрывал глаз от лица Гариона, но тот старался выглядеть как можно более бесстрастным. Буйный молодой астуриец, казалось, был полон сомнений, но именно они могли его удержать от безрассудных порывов, наверняка ведущих к несчастью. Гарион понял, что достиг немногого, но в этих обстоятельствах лучшего ожидать не приходилось.

– Возвращайся поскорее, Белгарат, – окликнул Релдиген, – и оставайся погостить. Мы здесь оторваны от всего мира, а я бы хотел узнать побольше о жизни других людей. Будем сидеть у огня и беседовать месяц-другой.

Господин Волк серьезно кивнул:

– Вот закончу это дело, может, и вернусь, Релдиген.

И, повернув коня, поехал вперед, в мрачный лес через широкую поляну, окружавшую дом Релдигена.

– Совершенно нетипичный аренд, – небрежно заметил Силк. – Как ни странно, я заметил в нем вчера некоторые проблески мысли.

– Он сильно изменился, – согласился Волк.

– И обед был превосходным, – добавил Бэйрек. – Не наедался так с тех пор, как уехал из Вэл Олорна.

– Еще бы, – вмешалась тетя Пол. – Съел чуть не всего оленя в одиночку!

– Ты преувеличиваешь, Полгара, – защищался Бэйрек.

– Ну не очень-то, – тихо заметил Хеттар.

Леллдорин подъехал к Гариону, но ничего не сказал. Лицо юноши было таким же встревоженным, как у кузена: было очевидным, что он хочет объяснить что-то, но явно не знает, как начать.

– Выкладывай, – спокойно сказал Гарион. – Мы достаточно хорошие друзья, и я не обижусь, если что-то будет не так.

Леллдорин выглядел слегка пристыженным.

– Неужели у меня все на лице написано?!

– Просто ты слишком честен и никак не можешь научиться скрывать свои чувства!

– Неужели это правда? – выпалил Леллдорин. – Не сомневаюсь в твоих словах, но действительно ли мерг в Чиреке замышлял убийство короля Энхега?

– Спроси Силка, или Бэйрека, или Хеттара. Мы все там были, – предложил Гарион.