Владычица магии

Эддингс Дэвид

– Неплохой маскарад, – согласился господин Волк. – Еще один драснийский торговец на Великом Западном пути не привлечет лишнего внимания, как бы там его ни звали.

– Ничего подобного, – оскорбился Силк. – Имя – крайне важная деталь, основа всей маскировки.

– Не вижу никакой разницы! – непонимающе заявил Бэйрек.

– И зря! Неужели непонятно, что Эмбар – просто бродяга, не имеющий никакого представления о приличиях, а Редек – человек уважаемый, солидный, к слову которого прислушиваются во всех торговых заведениях

Запада. А кроме того, Редека обычно сопровождают слуги.

– Слуги? – подняла бровь тетя Пол.

– Это поможет пройти незамеченными, – быстро заверил Силк. – Вас, леди Полгара, конечно, никто никогда бы не принял за служанку!

– Благодарю.

– Ни один человек не поверит ничему подобному. Станете моей сестрой, решившей отправиться в Тол Хонет, посмотреть на тамошние чудеса.

– Вашей сестрой?!

– Ну, если желаете, матерью, – галантно предложил Силк, – совершающей паломничество в Мар Терин, с тем чтобы замолить грехи беспутной молодости.

Тетя Пол устремила пристальный взгляд на дерзко ухмыляющегося коротышку.

– Когда-нибудь ваше чувство юмора сыграет с вами злую шутку, принц Келдар.

– Неприятности и так преследуют меня постоянно, леди Полгара. Мне просто было бы трудно без них существовать.

– Эй вы, двое, как считаете, не пора ли в путь? – вмешался господин Волк.

– Еще минуту, – отозвался Силк. – Если повстречаем кого-нибудь и придется объясняться, знайте: Леллдорин и Гарион – слуги Полгары, а Хеттар, Бэйрек и Дерник – мои.

– Как скажешь, – устало согласился Волк.

– На это есть причины.

– Прекрасно!

– Не хочешь услышать, какие?

– Не особенно.

Силк явно несколько оскорбился.

– Все вещи уже вынесены, – объявил Дерник. – Ох, погодите, я забыл потушить огонь, – добавил он, поспешно направляясь назад.

Волк раздраженно посмотрел ему вслед.

– Ну какая разница, – пробормотал он, – все равно здесь сплошные развалины.

– Оставь его в покое, отец, – безмятежно откликнулась тетя Пол. – Уж так он создан.

Когда они подошли к лошадям, конь Бэйрека, крепкий жеребец серой масти, вздохнув, бросил укоризненный взгляд на Хеттара. Олгар громко хмыкнул.

– Что тут смешного? – подозрительно взвился Бэйрек.

– Лошадь кое-что сказала. Не обращай внимания, – успокоил тот.

Путешественники уселись на коней и начали пробираться через затянутые туманом развалины по узкой грязной тропинке, ведущей в лес. Сырой снег лежал под промокшими деревьями; с нависающих над головами ветвей непрерывно капала вода. Все старались как можно плотнее завернуться в плащи, чтобы защититься от промозглой сырости.

Оказавшись в лесу, Леллдорин придержал коня и очутился рядом с Гарионом.

– А что, принц Келдар... в действительности такой непростой человек?

– Силк? О да, ужасно хитрый! Понимаешь, он шпион и неистощим на всякие способы маскировки, а умение солгать вовремя – просто его вторая натура!

– Шпион? Настоящий?!

Глаза Леллдорина заблестели: в воображении тут же представились все преимущества столь завидного занятия.

– Работает на своего дядю, короля Драснии, – объяснил Гарион. – Насколько я понимаю, драснийцы занимаются этим вот уже много сотен лет.

– Нужно сделать остановку и забрать остальные тюки, – напомнил Силк господину Волку.

– Я не забыл, – ответил старик.

– Тюки? – переспросил Леллдорин.

– Силк закупил сукно в Камааре, – ответил Гарион. – Сказал, это хороший предлог для путешествия. Мы спрятали их в пещере перед тем, как отправиться в Во Вейкун.

– Обо всем успевает подумать, так ведь?

– По крайней мере, пытается. Повезло, что он с нами.

– Может, попросим его показать, как лучше маскироваться? – весело предложил Леллдорин. – Пригодится, когда будем охотиться за твоим врагом.

Гарион был уверен, что Леллдорин давно забыл о принесенной под влиянием внезапного порыва клятве. Молодой аренд, казалось, не был способен сосредоточиться ни на одной мысли, но теперь Гарион понял, что легкомыслие его только кажущееся. Перспектива идти на поиски убийцы родителей с этим восторженным юношей, на каждом шагу ищущим приключений, представилась в довольно тревожном свете.

Когда совсем рассвело, путешественники забрали тюки с сукном, взвалили их на спины запасных коней и возвратились на Великий Западный путь, дорогу, построенную толнедрийцами и проходившую через густой лес, и направились на юг легким галопом, оставляя позади милю за милей.

Они миновали крестьянина, одетого в лохмотья из мешковины, кое-как подвязанные обрывками веревки. Лицо крепостного выглядело изможденным и осунувшимся, сквозь дыры в грязных отрепьях просвечивало костлявое тело. Сойдя с дороги, чтобы пропустить всадников, он провожал их мрачным взглядом, пока те не проехали. Гарион почувствовал внезапный прилив сострадания. Вспомнив Леммера и Деттона, он попытался представить, что будет с ними, почему-то на миг это показалось важнее всего на свете.

– Неужели и вправду необходимо держать их в такой нищете?! – возмущенно спросил он у Леллдорина, не в силах больше сдержаться.

– Кого? – удивился тот, озираясь.

– Я об этом рабе.

Леллдорин оглянулся на оставшуюся позади жалкую фигуру.

– Ты даже не заметил его! – упрекнул Гарион.

– Таких, как он, много, – пожал плечами Леллдорин.

– И все оборваны и голодают!

– Мимбратские налоги, – ответил Леллдорин, как будто это все объясняло.

– Но у тебя, по-моему, еды всегда хватало!

– Я ведь не крепостной, Гарион, – терпеливо объяснил Леллдорин. – Самые бедные всегда страдают больше, так уж устроен мир.