Влас Дорошевич
Шрифт:
— В трактир ходишь?
— Хожу!
— Водку пьешь?
— Пью!
— Подати платишь?
Замолол! Правда, мило?
— Вот, говорят, насчет школьной реформы.
— Ах. насчет школьной реформы…
И вам сейчас рассказывают о том, как директор говорил речь воспитанникам «по циркуляру»:
— Мне приказано вас. таких-сяких, любить, — я буду вас. таких-сяких, любить! В карцер вас, каналий, всех запру, — а любить все-таки буду!
Правда, смешно?
Все и вся интересует всех только с точки зрения анекдота:
— А ну, какой из этого анекдот выйдет?
И сама жизнь наша превратилась в один сплошной анекдот.
Нельзя сказать даже,
Визитер
(Из праздничных воспоминаний)
Ну-c… Теперь немножко духов — и все. Посмотрим, — и недурен! Левый ус чуть-чуть кверху. Готово!
Сначала по начальству.
Дома? Принимают? Вот вам рубль.
— И вас так же.
Вашество! С великим… Нет, уж позвольте в плечико. Обычай-с… Вашество! Такая честь! Если уж вам так угодно… К вам, к первым, — девственные, можно сказать, губы. Чмок, чмок, чмок-с! Желаю в добром здравии… Не смею больше утруждать-с. Имею честь-с…
Вот старый черт! Целуется куда-то на воздух. Так около носа что-то чмокает. Ну, да мы свое наверстаем. Извозчик, направо к подъезду.
Марья Петровна! Ручку-с. Чмок, чмок, чмок. А Иван Николаевич? Ах, с визитами! И давно уж выехал? Скажите пожалуйста, с одиннадцати? А я к вам, к первым-с. Начальство не считается-с: долг службы. Как принял? У нас с ним, знаете, не официальные, а так, скорее дружеские отношения. Принял по-родственному, с распростертыми объятиями, расцеловались, — ну, о делах там со мной посоветовался. Просил заезжать запросто. Думаю на днях заехать. К столу-с! Ох, знаете, уж не знаю-с. Сорок два визита. Разве рябиновой. За ваше здоровье. С великим… Всего лучшего. Иван Николаевичу поклон, пожалуйста.
Ручку-с! Нет, ей-богу, уж увольте. 41 визит впереди, только что рябиновую пил… Честное слово, не могу! Ну, марсалы, пожалуй, только маленькую. Ваше здоровье-с. Нет, ручку, ручку, ручку, — то уж вы меня извините! А от этого увольте! Я уж и рябиновой и марсалы… Вот палочки сырной кусочек с удовольствием, а чтобы пить, — не могу. Ну, хересу пожалуй, херес — это не вредно! Есть ли силы человеческие, чтобы вам отказать? Пасха — восторг! Вы находите, что по этому случаю нужно еще? Извольте, готов и еще, только я на этот раз мадерки. Посошок? Могу и посошок! Ах, Ольга Васильевна! Есть ли еще такие дамы-угостительницы, как вы? До приятного свидания!
A-а, Василиса Афанасьевна! Мое почтение! С великим… Нет-с, уж если пить, так очищенной-с. С ветчиной — чудесное дело. Великолепная ветчина. Отличная ветчина! Сразу видно, что йоркширская. Ведь в ветчине, что важно? Сок! Сок-с! Ну, и очищенная ей тоже не вредит! Хе-хе-хе-с! Попрошу другую! А ветчина — восторг! С тех пор, как бессарабские помещики занялись свиноводством, отличную ветчину имеем. Ведь это мы так: ветчина, ветчина! Не обращаем внимания. А в ветчине спасение России. Да-с, это вопрос, я вам скажу, серьезный! Это вот какой вопрос!.. Могу и еще рюмочку. По этому случаю могу. Потому что я, Василиса Афанасьевна, прямо вам признаюсь, патриот! На это так смотреть нельзя, сквозь пальцы.
Ветчину нужно понимать. Почему, я вас спрашиваю, сельскохозяйственный кризис! Потому, что пере-пере-перерезводство… виноват, не так… Пе-ререразводство… Тьфу, какое трудное слово! Знаете. это иногда со мной бывает. Хочешь слово и вдруг не выходит… Ну да вы меня понимаете! Пере это… пере… производство… вот оно, слово! Хлеба… Потому что кому он нужен, хлеб! Никому! Если его свиньям отдавать, так из этого ветчина выйдет. А ветчина — она 42 копейки фунт. Да-с. Вот вы и сочтите! Вот вы возьмите бумагу, да и сотчите! Ну, в другой раз так в другой раз! Это что! До свидания-то, до свидания, — а вы того… вы, что я вам говорил, не забывайте! Ветчина это штука!.. Я вам в другой раз это разовью подробнее… Я подробно… Подробно, вы не беспокойтесь… Я подробно… Дурак!.. Поезжай прямо. Скажут, когда нужно свернуть! Подробно скажут.
Стой!
Нет-с, уж Марфа Васильевна! В губы-с! Это уж как вам угодно, — в губы-с! Обычай!.. Я, Марфа Васильевна, прямо должен сказать, я человек русский! В губы. Я человек русский, я русский чело-иск, и если пить, так очищенную, потому что ведь я русский. Я, Марфа Васильевна, сегодня в настроении разговорчивом. Я вам прямо скажу, я го-норить… Я могу говорить… Если бы меня в гласные выбрали, я бы им показал, как говорят. И вашему мужу показал бы… Пить что! Пить я могу, a только все-таки вам скажу, Марфа Васильевна… Мы с вами одни, по душе… Пить-то пью! Ваше здоровье, — а все-таки ваш муж вас не стоит, Марфа Васильевна, позвольте я вас по русскому обычаю. Не хотите? Не нужно. Pardon, не нужно! А все-таки он не гласный. Дурак ваш муж. Марфа Васильевна, а все-таки не гласный… Позвольте, позвольте, позвольте! Почему ж я не могу? Если он дурак? И я знаю, и вы знаете, и все знают. Дурак, дурак и дурак! Уйти я уйду, а все-таки он дурак. Ах, вы со мной не согласны, в таком случае до свидания. Не ожидал я этого от вас! Я ухожу, я ухожу! А ему скажите, что он дурак!.. Ду-рак!
Что такое? На лестнице кричать нельзя? Почему ж нельзя? Ты кто такой? Ах, ты швейцар! Ну, на тебе рубль, если ты швейцар. Я швейцаров люблю. Они сыр выдумали швейцарский. Они умные. А барин, который в пятом номере живет, дурак! Так ему и скажи! Были, мол, господин Иванов, велели поздравить и сказать, что вы дурр-рак, дурррак, дурррак! Тьфу! Ты еще фамилию забудешь? Вот тебе моя карточка, подашь и скажешь: дурррак… Ну, а теперь подсади меня! Что это у тебя за экипаж? Подножки шатаются! Ноггой не ппопадешь, дурак! А вот еще дурак по улице идет!
Дурак!
Стой, налево!
Хорошенько стой!
Вот осел еще! Стоять на месте не может!.. Спасибо, любезный, что поддержал. На тебе рубль. Я всегда даю рубль!.. Не надо больше поддерживать. Сам дойду.
«Дома, понимают». Скажите, пожалуйста, какая! Ты кто же здесь? Ах, ты горничная! Скажите, Петр Николаевич каких горничных держит! Сейчас скажу Анне Алексеевне, сейчас…
Анна Алексеевна, с праздником! С праздником!
За Петром Николаевичем смотрите! Вы знаете, каких Петр Николаевич горничных держит! У-ух!
Меня не проведешь. Я вам сейчас скажу!.. Да погода что, погода дрянь, — а я вам про горничных… И театр вздор! Вы не перебиб… не перебиб… не пе-ре-би-вай-те! Я про горничных вам! У-ух, я вам скажу, Петр Николаевич, — я его вот как знаю! Он по дамской части вот какой ходок! Я уж знаю! Мы с ним еще в Гранд-Отеле не один раз… Я вам расскажу сейчас.
А? Что такое? Извиняется барыня? Голова заболела? Скажите, как внезапно! Ну, и пусть у нее голова болит. А я выпью и поеду. Вот так! Выпил и поехал. А рюмку вдребезги, потому что рюмок много! И другую вдребезги! И третью!.. Хочешь идти ко мне в горничные? Ах, ты и разговаривать не хочешь? Не нужно. В другой дом поеду, потому что а говорить хочу… Поезжай, потому что я говорить хочу! А почему я говорить хочу? Это тоже нужно понять! Это понять нужно… понять… пон… А? Что такое? Куда ехать! Действительно, я немножко задремал… Но ничего… Я еще говорить могу… Я еще поговорю… Я поговорю… Стой!