Власть пса
Шрифт:
Джимми Персик выходит на крыльцо.
Прихватив с собой только что открытую банку персиков и ложку; в небе висит красивый осколок серебряной луны, и сейчас самое время подумать.
Может, это было у Кэллана уже давно на уме, у этого хитрозадого ирландца, сукина сына. А может, они с девкой спланировали все вместе, он же вечно таскал ей чай. Очень даже похоже на Кэллана, всегда был одиноким волчарой.
Солу, конечно, не понравится. Звонил опять с инструкциями, все угрожал: вот я приеду, я хочу проверить, что там все на местах. Что
Ломтик персика взлетел в воздух.
Сок плеснул Персику на грудь.
Джимми опустил глаза, удивляясь, чего это он такой золотисто-красный, цвета пылающего заката. Он и не знал, что такой компот бывает. Грудь у него стала липкой и теплой, и он изумляется: отчего это солнце сегодня заходит во второй раз?
Следующая пуля угодила ему точно в лоб.
О'Боп видит это, выглянув из окна, забранного мелкой сеткой. Рот у него складывается идеальной буквой О, когда он наблюдает, как мозги Персика растекаются по стене дома. Но это все, что он успел рассмотреть: пуля влетает в открытый рот и взрывается у него в черепе.
Микки, увидев, как О'Боп осел, будто весенний снег, ставит чайник. Вода только-только начинает закипать, когда в дверь врываются Скэки и два его стрелка, направив на него винтовки.
— Сол.
— Микки.
— А я вот чай пить сажусь, — бормочет Микки.
Сол кивает.
Чайник свистит.
Микки наливает кипяток в битую чашку, несколько раз окунает туда чайный пакетик. Чашка позвякивает, когда он сыплет сахар и добавляет молоко; мелко стучит ложка о край чашки, когда трясущейся рукой он размешивает чай.
Поднеся чашку к губам, он делает глоток.
И улыбается — чай хороший, горячий. Он кивает Солу.
Быстро и чисто Скэки приканчивает Микки и, переступив через труп, входит в спальню.
Норы тут нет.
И где же Кэллан?
Его «Харлей» исчез.
Вот черт!
Кэллан увез женщину, он играет в одиночку, думает Скэки. И теперь придется охотиться за ним.
Но сначала нужно подчистить все тут.
За пару часов его люди устроили в доме лабораторию по изготовлению метамфетамина, затащили внутрь труп Персика, полили стены йодисто-водородной кислотой, затем, отойдя на приличное расстояние, обстреляли окна зажигательными пулями.
Пожарникам в ту ночь повезло: ветер дул совсем слабый, и огонь от взрыва лаборатории выжег всего акров двенадцать старой травы и кустарника на холме. Что не так уж плохо, полезно даже, чтоб время от времени случался такой пожар.
Выжигал бы старую траву.
Чтобы на ее месте выросла новая.
14
Пастораль
Все, чем владеет человек, — любовь,
она одна нам выжить помогает.
Они рано поднимаются и едут дальше.
— Нас обязательно будут искать, — говорит ей Кэллан.
Уж это точно, думает Нора. Когда их бешеная гонка вчера ночью наконец закончилась, она потребовала, чтоб он объяснил, какого все-таки черта происходит.
— Они хотели убить тебя, — ответил Кэллан.
Он нашел дешевенький мотель чуть в стороне от шоссе, и они урвали несколько часов на сон.
Кэллан разбудил Нору в четыре: им нужно ехать дальше. Но кровать такая мягкая и теплая, и Нора натягивает одеяло до подбородка, устраиваясь поспать хотя бы еще несколько минут. Все равно он пока принимает душ — через тонкие стенки ей слышно, как льется вода.
Встану, думает она, когда услышу, что вода больше не шумит.
Она чувствует его руку на плече, он снова будит ее:
— Мы должны ехать.
Нора встает, находит свой свитерок и джинсы там, куда их бросила накануне, на спинке единственного стула в комнате, и одевается.
— Мне понадобится новая одежда.
— Мы купим.
Кэллан смотрит на нее и не верит, что она на самом деле с ним. Не верит тому, что сделал. Не знает, что будет дальше, да ему все равно. Нора такая красивая, даже сейчас, когда у нее усталый вид и она в мятой одежде, от которой пахнет. Но это ее запах.
Нора надевает туфли, поднимает глаза и сталкивается с его взглядом.
В четыре утра всегда холодно.
Пусть даже летом посреди амазонских джунглей, но если вы вылезли из постели перед восходом солнца, то все равно холодно. Кэллан замечает, что Нора дрожит, и отдает ей кожаную куртку.
— А как же ты?
— Нормально.
Нора берет куртку. Она ей очень велика, и Нора просит завязать рукава на спине; старая куртка такая мягкая и теплая, кажется, будто это его руки обнимают ее, как обнимали ночью. Мужчины дарили ей бриллиантовые колье, платья от Версаче, меха. Но ничто не радовало ее так, как эта куртка. Нора забирается на заднее сиденье мотоцикла, и ей приходится развязать рукава, иначе ей не суметь за него держаться.
Они едут на восток по автостраде 8.
На дороге им попадаются грузовики да старенькие пикапы, в них сидят mojado, полевые работники, едущие на фермы рядом с Броули. Кэллан доезжает до выезда на шоссе под названием Санрайз, Восход Солнца. Что ж, название очень даже подходящее, думает он и сворачивает на него. Дорога лезет вверх по крутому южному склону горы Лагуна, точно в аттракционе «Американские горки», мимо маленького городка Дескансо, потом бежит по верху горной гряды, где по левую сторону густой сосновый лес, а справа, в сотнях футах внизу, пустыня.
И восход солнца сегодня — просто волшебное зрелище.
Они тормозят у обочины и любуются, как занимается над пустыней заря, изменяя цвета от красного до оранжевого, и наконец окрашивает в нежную гамму коричневой палитры: рыжевато-коричневый, бежевый, серовато-коричневый и, конечно же, песочный. Они снова садятся на мотоцикл и едут еще какое-то время вдоль вершины горы, лес постепенно переходит в чапараль, потом в длинные полосы лугов, и они подъезжают к берегу озера рядом с развилкой на шоссе 79.