Властелин колец

Толкин Джон Рональд Руэл

– Думаю, он хотел ускользнуть незаметно, не прощаясь, — возразил Гэндальф. — Не переживай. Теперь–то с ним все будет в порядке. Он оставил тебе конверт. Возьми!

Фродо взял с каминной полки конверт, взглянул, но открывать не стал.

– Здесь завещание и другие бумаги, как я полагаю, — сказал Гэндальф. — Теперь ты — хозяин Котомки. И еще у меня есть подозрение, что ты найдешь в этом конверте золотое кольцо.

– Кольцо?! — изумился Фродо. — Он оставил его мне?! Но почему?.. Впрочем, оно может очень даже пригодиться.

– А может, и наоборот, — заметил Гэндальф. — На твоем месте я бы им не пользовался. Лучше всего положить его под замок и беречь пуще глаза. Ну, а теперь я иду спать!

Как хозяин Котомки, Фродо вынужден был взять на себя тяжкий долг — проститься с гостями. Слух о странном происшествии расползся уже

по всей поляне, но Фродо всем отвечал одно и то же: «Утро вечера мудренее, поживем — увидим». Около полуночи за гостями поважнее прибыли экипажи и один за другим отъехали, нагруженные сытыми, но очень недовольными хоббитами. Затем пришли нанятые заранее садовники и увезли на тачках самых заядлых кутил, которые по вполне простительной причине несколько задержались на пиру.

Долго ли, коротко ли — ночь минула. Встало солнце. Хоббиты тоже встали — правда, много, много позже солнца. Начинался день. Пришли рабочие и принялись (по распоряжению хозяина) снимать шатры, убирать столы, расставлять стулья по своим местам и подбирать ложки, ножи, бутылки, тарелки, фонарики, оберточную бумагу, крошки, обрывки хлопушек, забытые сумки, перчатки, носовые платки, а также остатки трапезы (каковых оказалось плачевно мало). Вслед за рабочими пожаловали визитеры (хотя этим никто никаких распоряжений не давал): Бэггинсы, Боффины, Булджеры, Тукки и прочие вчерашние гости — короче, все, кто жил или гостил поблизости. К полудню, когда даже самые завтраколюбивые хоббиты вышли наконец на улицу узнать, что слышно новенького, у Котомки снова собралась изрядная толпа — незваная, но нельзя сказать, чтобы нежданная.

Фродо поджидал гостей на пороге, вежливо улыбаясь, но выглядел усталым и озабоченным. Он принимал всех, но добавить к уже сказанному накануне ничего не мог. На все вопросы ответ был один: «Господин Бильбо Бэггинс покинул эти места. Нет, насколько мне известно, возвращаться не собирается». Некоторые посетители получили приглашение зайти в дом: Бильбо оставил им «весточки».

В прихожей высилась куча всяческих пакетов, свертков и мелкой мебели. На каждой вещи красовался ярлычок с надписью. Надписи эти были иной раз довольно пространными — например, такая:

«Аделарду [63] Тукку — в личную собственность, от Бильбо» — на зонтике. Аделард вечно прихватывал с собой из гостей чей–нибудь зонтик, хотя на этих зонтиках далеко не всегда значилось, что они предназначены ему в подарок!

«Доре Бэггинс — в память о нашей продолжительной переписке, от Бильбо» — на вместительной корзине для бумаг. Дора, сестра Дрого, была в то время старшей из родственниц Бильбо и Фродо. Старушке минуло девяносто девять, и за последние полвека, а то и больше, она исписала горы бумаги, наставляя родню на путь истинный.

63

Имя германского происхождения, означающее «благородный богатырь».

«Мило [64] Барсукку — в надежде, что пригодится, от Б.Б.» — на ручке с золотым пером и чернильнице. Мило славился тем, что никогда не отвечал на письма.

«Анжелике — от дяди Бильбо, в личное пользование» — на круглом вогнутом зеркальце. Анжелика принадлежала к юному поколению Бэггинсов и, мягко выражаясь, не скрывала, что считает себя первой красавицей Заселья.

«Для библиотеки Гуго Перестегинса — от одного из внесших посильный вклад» — на пустом шкафчике для книг. Гуго охотно брал почитать чужие книги, но возвращал уж как–то особенно туго, если возвращал вообще.

64

По всей видимости, это имя не имеет коррелятов в древних языках и изобретено самим Толкином.

«Лобелии Саквилль–Бэггинс — в подарок» — на шкатулке с серебряными ложечками. Бильбо подозревал, что за время его первой отлучки Лобелия позаимствовала из Котомки немало столового серебра. И Лобелия знала о его

подозрениях лучше кого бы то ни было. Когда старуха прибыла и прочитала надпись, она сразу взяла в толк, на что намекает Бильбо, — но ложки тем не менее взяла.

И подарков, и надписей было, конечно, гораздо больше. За долгую жизнь Бильбо в его жилище накопилась уйма вещей. В хоббичьих норах зачастую повернуться негде от всякой всячины — в основном из–за обычая задаривать гостей множеством подарков. Нельзя, правда, сказать, чтобы подарки дарились всегда новые. Было, например, несколько старых мэтемов, которые кочевали по всей округе, от владельца к владельцу. Но у Бильбо заведено было дарить всегда только новые подарки, а те, что получал он сам, — хранить. Теперь старая нора могла наконец избавиться хотя бы от толики хлама.

На каждом из прощальных подарков белело по ярлычку, снабженному собственноручной надписью Бильбо — иногда шутливой, иногда не без намека. Но конечно, большинство вещей попали туда, где в них нуждались, и встречены были с радостью. Так, больше всех повезло хоббитам победнее, особенно тем, что жили в Отвальном Ряду [65] . Старикан Гэмги получил два мешка картошки, новую лопату, шерстяной жилет и горшочек с мазью для больных суставов. Почтенный Рори Брендибэк отхватил, в благодарность за хлебосольство, дюжину бутылок «Старого Виноградника», крепкого красного вина из Южного Предела, как следует выдержанного, — еще бы, ведь эти бутылки в свое время закупоривал еще отец Бильбо! Едва распробовав вино из первой бутылки, Рори тут же даровал Бильбо полное прощение и с тех пор стоял за него горой, доказывая, что Бильбо всегда был хоббит что надо.

65

Улица получила свое название благодаря определившим ее направление отвалам земли, которые образовались при рытье Котомки (Рук., с. 190). Поскольку это название — Bagshot Row — в Англии широко распространено, остается предположить, что Толкин использовал его и изобрел для него собственную этимологию (частый для трилогии прием).

Фродо получил кучу всякой всячины, не считая, конечно, основного добра: книг, картин, мебели, причем в итоге всего этого набралось даже больше, чем нужно для скромной, но безбедной жизни. Однако о деньгах и драгоценностях помину не было. Бильбо не завещал племяннику ни гроша, и среди подарков не отыскалось даже какой–нибудь завалящей стеклянной бусинки.

Этот день стал для Фродо настоящим испытанием. Словно лесной пожар, по окрестностям распространился слух, будто имущество Бильбо все до последней пуговицы будет роздано бесплатно. Вскоре Котомка наполнилась хоббитами, у которых никакого дела к хозяину не было, — но и выставить их не удавалось. В прихожей царил тарарам. Ярлыки кто–то посдирал, подарки перепутались, там и сям вспыхивали перебранки. Некоторые не сходя с места предлагали меняться подарками и заключали сделки, другие норовили смыться с какой–нибудь мелочью, адресованной другому, или просто тащили, что казалось невостребованным (или плохо лежало). От двери и до самых ворот выстроился ряд возков и тачек.

В разгар неразберихи заявились Саквилль–Бэггинсы. Фродо как раз отправился отдохнуть ненадолго, попросив своего друга Мерри Брендибэка [66] приглядывать за всем происходящим. Когда Ото [67] , ввалившись, громогласно потребовал Фродо, Мерри вежливо поклонился в ответ:

– Приема нет. Хозяин отдыхает.

– Прямо, отдыхает! Говори уж лучше сразу «прячется»! — не поверила Лобелия. — Мы пришли с ним поговорить, и нас никто не остановит. Иди и передай ему это!

66

Мерри — англ. «веселый». Полное имя Мерри — Мериадок — имя бриттского вождя, который, согласно преданию, основал Бретань. См. Приложение Е, а также прим. к Прологу, Тукки и Хозяева Бэкланда, Бэкланд.

67

Как и Одо (см. выше), вариант древнегерманского слова, означавшего «процветание».