Властелин огня
Шрифт:
– Этот недоросль тебе правду говорил! Берегись гонведа Ковача, повелителя стали! Только я могу его уничтожить! Но мне нужна твоя сила, внучок! Дай ее мне! Выпусти меня! ..
– По-моему, - осторожно заметил начальник охраны в на ступившей паузе, - парень - того ...
Варравин кивнул с мрачным видом.
– Помешался от испуга. В жизни такого бреда не слышал.
– Я помешался? Я несу бред? Да ты последний идиот, внучок! У тебя есть шанс жизни, а ты смеешь перечить прадеду!
–
– спросил Варравин.
– Я, а кто же еще!
– Достаточно, - Варравин отвернулся и хотел выйти из комнаты.
– Разберись с ним, - сказал он начальнику охраны.
– Да ты еще больший дурак, чем я думал!
– заорал Варравка. - Нет, ты послушай! С тех пор, как я лишился своего золота из-за этого проклятого Ковача, а потом и пытан был, и с вырванными ноздрями в Сибирь пошел, я мечтал о том моменте, когда отомщу! Каждую секунду мечтал, все эти века! А теперь ты слышать ничего не хочешь? Да тебя бы самого за это кнутом! ..
– Заткни его, - устало сказал Варравин.
– Уже в ушах от него звенит.
Начальник охраны быстро и ловко залепил мне рот куском пластыря, и теперь Варравка мог только мычать.
– Значит, с Безбашевым будем разбираться, - подытожил Варравин.
– Только про Артура Безбашева этот пацан мог слышать, больше у нас Артуров среди врагов нет... Что ж, хоть что-то.
Варравка бесновался внутри меня, но сделать ничего не мог.
– А пацана ...
– начал Варравин.
Он не договорил, потому что раздался мощнейший удар, а потом и оглушительный грохот.
Варравин и начальник охраны бросились к окну.
– Вот это да! ..
– выдохнул начальник охраны.
– Он снес железные ворота вместе с куском кирпичной стены ...
– пробормотал побледневший Варравин.
Кто «он», и догадываться не надо было. Я почувствовал, как Варравка затрепетал и поспешил улетучиться из моего тела.
– Пусть они стреляют! Скажи им, пусть стреляют, чтоб их!
– крикнул Варравин.
Начальник охраны вытащил портативную рацию и заорал в нее:
– Огонь! Огонь на поражение!
Зазвучали одиночные выстрелы, потом ударила автоматная очередь.
Варравин и начальник охраны попятились от окна.
– Его и пули не берут ...
– прошептал начальник охраны.
– Скажи им, чтоб в голову целились, только в голову!
– разозлился Варравин.
– На нем, наверное, бронежилет.
– Бронежилет, который такие очереди выдерживает?
– воскликнул начальник охраны. Но приказал в рацию: - В голову цельтесь, болваны, в голову! И по ногам!
Опять стрельба, а потом мощнейший удар сотряс стены дома, и стало слышно, как рушится входная дверь.
В комнату влетел тип в шелковом шарфе - секретарь.
– Все драпают!
– крикнул он.
– И вам драпать советую! Да побыстрей!
Но драпать им было уже некуда. В комнату тяжелыми шагами вошел Ковач.
– Я пришел за мальчишкой, - сказал он.
– Вы опять очень нехорошо поступили.
– Погоди!
– Варравин шагнул ему навстречу.
– Я дам тебе любые деньги, если ты будешь работать на меня! Я дам тебе что угодно! Я ...
– Мне ничего не надо, - сказал Ковач.
– Ничего, кроме того, чтобы вы навсегда убрались отсюда. И оставили в покое комбинат, навсегда. А еще - людей, которых я защищаю.
– Да кто же ты такой?
– заорал Варравин.
– Ты не поймешь, - сказал Ковач.
Он одним движением пальца разорвал веревки, которыми я был связан, и взял меня на руки.
Начальник охраны, решив, что вот он, удобный момент, прыгнул на Ковача, целясь рукояткой пистолета ему в затылок, чтобы оглушить. Ковач развернулся, встретил его локтем и плечом - и начальник охраны, обливаясь кровью, отлетел назад.
Варравин наклонился над своим начальником охраны.
– Он мертв ...
– проговорил Варравин.
– Да, - сказал Ковач.
– Я не хотел его убивать. Я и тебя не хочу убивать. Но если ты еще хоть раз попадешься у меня на пути, я тебя убью.
И он пошел к выходу.
у меня в глазах все расплывалось и темнело.
– Тебе ворон сказал? ..
– спросил я, еле ворочая языком.
– Ворон, - ответил Ковач.
И больше я ничего не помню. Я окончательно потерял со знание.
Глава восьмая ПРОЩАЛЬНЫЙ ДАР
Я не помню ни того, как Ковач доставил меня домой, ни того, как меня выхаживали. Знаю, что у него был долгий разговор с отцом и дядей Колей Мезецким, и после этого разговора отец велел домашним не поднимать бучу вокруг моих приключений и вообще поменьше рассказывать о том, что со мной случилось. Версия для всех такая: я подрался с мальчишками с другого берега на дальнем катке, а Ковач, проходивший мимо, нас разнял и доставил меня домой.
По-моему, никто из моей семьи, кроме отца, так и не узнал, что я побывал в заложниках у Варравина. Во всяком случае, отец велел мне держать язык за зубами даже с мамой, бабушкой и дедушкой. Он сказал, так будет лучше для всех.
Выходит, вся правда была известна только мне, Ковачу, отцу и Мезецкому.
– А что с Варравиным?
– спросил я.
Отец, сидевший у моей кровати, ухмыльнулся.
– Варравин спешно уехал из города. В газетах пишут, он очень расстроен тем, что начальник его охраны насмерть раз бился на лыжном трамплине, и лично повез тело в Москву, где состоятся похороны