Властелины удачи
Шрифт:
Они проследовали в Копа-Рум. Мейер Лански уже сидел за столиком. Он представил Гленду и Бата сидящему рядом с ним мужчине, Винсенту Эло, который предпочитал, чтобы его звали Синеглазый Джимми. Бат знал, что Синеглазый Джимми один из совладельцев «Ривьеры». Хотя и не тот, чью долю предлагал Кордам Мейер Лански.
Лански твердо верил, что хорошее казино должно иметь хорошую кухню. Официально он числился директором, курирующим все вопросы, связанные с питанием. И, хотя пост этот был не более чем прикрытием, Лански проявлял живейший интерес к кухне, приготовлению блюд и обслуживанию гостей в ресторанах, барах, номерах.
Прибыл президент Фульхенсио Батиста.
— Sbrino! Jonas Enrique Raul! Bienvenidos! [42]
— Puedo presentar a la Senorita Glenda Grayson [43] .
— Es una muchacha bonita [44] ,— Батиста улыбнулся. — Es esta su hija [45] ?
Гленда не поняла ни слова, на ее лице отражалось недоумение.
42
Племянник! Джонас Энрике Рауль! Добро пожаловать! (исп.).
43
Позвольте представить вам синьориту Гленду Грейсон (исп.).
44
Какая красавица (исп.).
45
Она твоя протеже? (исп.).
— Очень рад нашей встрече, мисс Грейсон, — Батиста перешел на английский. — Ваше имя мне хорошо знакомо. В Гаване мы смотрим американское телевидение. Знаете, Мейер, я бы посоветовал вам организовать выступление мисс Грейсон в «Ривьере».
— Я собирался сегодня же поговорить с ней об этом, — ответил Лански.
На открытие отеля Лански пригласил Джинджер Роджерс.
Он рассказал о достигнутой договоренности с Эбботтом и Костелло. Шли переговоры и с другими звездами. Так что он, Лански, будет счастлив, если мисс Грейсон сможет выкроить время для выступлений в «Ривьере».
По окончании шоу Гленда сказала Лански, что, возвратившись в Штаты, первым делом попросит своего агента связаться с ним. Ни в одном ночном клубе она не видела такой хорошей сцены.
4
Лански сиял, как медный таз, провожая Бата и Гленду из концертного зала в их «люкс». Официанты катили за ними тележки с шампанским, икрой, салатом из лобстеров, кофе, крекерами. С ними пошел также Синеглазый Джимми, который и не пытался скрыть своего восхищения Глендой.
— Видите? — сказал Лански Бату. — Вот так и должно работать казино.
Бат кивнул:
— И вы хотите, чтобы мы вложили сюда деньги, не так ли?
Лански заулыбался:
— Только в том случае, если убедитесь, что они принесут немалую прибыль. Я прошу вас инвестировать, а не выбрасывать деньги на краткосрочные спекуляции.
— Мейер… — обратился к нему Бат. — Давайте выйдем на балкон. Я хочу с вами поговорить.
С балкона, с высоты двадцатого этажа, им открылся прекрасный вид на Флоридский пролив («Можно увидеть Америку», — прокомментировал Лански) и часть Гаваны. Город сиял огнями. Президент Батиста пригласил
— Мейер…
И тут издалека донеслась автоматная очередь.
— Вы знаете, что это, Мейер?
— Полиция. Они слишком часто нажимают на спусковой крючок, хотя стреляют почти всегда в воздух.
Бат покачал головой:
— Нет, это отзвук войны. Гражданской войны. Мятежники окопались в горах. И скоро они спустятся вниз.
Лански отвернулся от Бата. Оглядел город.
— Батиста об этом позаботится. Если он введет в дело армию…
— Армия уже в деле, но она не может разделаться с мятежниками.
Лански глубоко вдохнул:
— Вы хотите сказать, что не будете вкладывать сюда деньги.
— Более того, я советую вам спасти то, что еще возможно, и выйти из игры.
— Да вы сумасшедший. Все, что у меня есть, вложено в «Ривьеру». Вы же все видели сами! Лучший в мире отель-казино… Самый лучший!
— Мейер, я знаю, что могу вам доверять. Вы, наверное, догадываетесь, какие у меня источники информации. Я настоятельно советую вам продать свою долю.
Лански покачал головой:
— Нет, нет. Я профессиональный игрок. Я, конечно, знал, что негоже ставить все на одну карту, но я это сделал. И теперь не имею права сомневаться в своей правоте. Я уверен, что вы ошибаетесь.
— Мне бы тоже этого хотелось.
— Вы испортили мне вечер, — печально вздохнул Лански.
5
Как только Мейер Лански и Синеглазый Джимми откланялись, Бат погасил в гостиной свет и раздвинул портьеры. Теперь комнату освещали зависшая над океаном луна да оранжевое зарево города. Освещали отлично, при желании можно было и читать.
Он стоял и смотрел на океан, когда почувствовал прижавшуюся к нему сзади Гленду. Протянул руку, коснулся ее, не удивился, обнаружив, что она уже разделась. Когда же Бат повернулся, она, улыбаясь, протянула ему два куска грубой пеньковой веревки.
— Где ты их взяла? — рассмеялся Бат.
— Привезла с собой.
— Хорошо. Повернись.
Она повернулась, завела руки за спину. Одним куском он связал ей запястья. Вторым, пропустив под грудью, накрепко прихватил руки к телу. Гленда прошла в спальню, села на кровать.
— Быстрее, — прошептала она.
Он и так раздевался. Идея принадлежала Гленде. Поначалу Бат не хотел связывать ее, тем более по-настоящему, с узлами, чтобы она не могла развязаться, но Гленда настояла на своем. И ему пришлось признать, что веревка действовала возбуждающе на них обоих.
Со связанными руками она не могла лечь на спину. И они совокуплялись в позе, которая нравилась ей больше всего: она садилась на Бата, выписывая бедрами неистовый танец. Ей это нравилось, как со связанными руками, так и без всякой веревки. В таком положении конец Бата проникал глубже всего, а движением бедер она могла заставить его коснуться самых чувствительных мест. Дважды она теряла равновесие и начинала валиться набок. Он этого ожидал, поскольку такое нередко случалось и раньше, и руками удерживал от падения. Всякий раз она смеялась.