Властимир
Шрифт:
На месте битвы в честь павших воинов воздвигли курган, который называли Трубным. Говорят, что тот отрок потом стал трубачом в дружине князя и много раз приезжал на это место и сынов привозил. А жители погибшего города не вернулись на старое место — расселились они по берегу озера Ласково, что прозвали так за ласку этих мест к ним, бездомным и все потерявшим. Что же до князя с дружиной, то ушли они куда-то на юг, где новый город построили.
Буяна Властимир и увязавшиеся за ним отец и брат Веденеи нашли на Трубном кургане. Гусляр стоял, раскинув руки и обратив лицо к небу. Он замер, не шевелясь, точно с богами разговаривал, так что никто не осмелился подняться к нему. Остановились у подножия
Голос его сорвался. Буян замолчал, закрыв глаза рукой.
Люди внизу наблюдали за ним внимательно и с опаской — странные речи вел приезжий, до него никто не вещал с кургана.
Отняв руку от лица, Буян взглянул в небо. Оберег его Молчал по-прежнему, но что-то другое придало гусляру веру в свои силы. Он взмахнул рукой, чертя в воздухе имя Стрибогово.
Снизу с него не сводили глаз.
— Чего это он? — спросил Ждан у князя. — Скаженный или кто?..
— Тихо, — строго сказал Властимир. — Он волхв…
Неожиданно волосы гусляра взъерошил ветер, налетевший издалека. Второй его порыв был мощнее, и Буян покачнулся. Ветер хлестал его в лицо, бил в грудь. Расставив ноги для опоры, Буян терпел его удары и понял, что не зря когда в завывании ему послышались слова:
Уж ты гой еси, добрый молодец,добрый молодец да Буян-гусляр!Пронеслась твоя песня звонкая,все ветра она собрала к тебе.Облетели ветра землю-матушку,принесли ветра новость дивную.А уж в чистом поле холм высок стоит,да на ровном поле, на скатерти.Все холмы стоят, как поставили,этот вкруг себя поворачивается.Уж на том холме дуб могуч растет,дуб могуч стоит, всем дубам отец.Корни в сердце земли упираются,ветви в неба твердь да впиваются,а в обхват дуб да триста сажен,триста сажен да с половиною.У того дуба сук единый есть —а длиной тот сук двести сажен.И как этот сук на полдень глядит,а на том суку ворон сед сидит.Уж был черен он, ну а ныне сед.Уж как сотня лет, как на дуб он сели сидит с тех пор, не шелохнется.Лишь глядит вокруг взглядом зорким.Уж как когти его да в кору вросли,уж как перья его да в листву вошли.Уж и знает все этот ворон сед —на любой вопрос он и даст ответи любому он добрый даст совет.Вот к нему ступай да выведывай!Голоса ветров смешались, теряя ясность и уносясь вдаль. Буян стоял ни жив ни мертв — ему казалось, что это заговорил сам Стрибог, и от этого ему стало страшно. Мог ли он еще год назад думать, что придет час — и ему подчинятся силы, которые и волхвов не слушаются! По привычке он схватился за оберег — камень отозвался гудением, как струна под ветром, но это был не тот звук, что привык слышать от него гусляр, а новый.
С трудом придя в себя от шальной мысли, что отныне Они с оберегом единое целое, Буян глянул вниз. У подножия кургана стояли трое мужчин и подошедшая туда Веденея, двигаясь как во сне, Буян сошел и приблизился к ним. Властимир заглянул ему в лицо, молча обнял за плечи и повел в деревню.
На рассвете Властимир пробудился и почувствовал, что кого-то не хватает в избе. Буян мирно спал. Во сне на губах его играла исчезнувшая было вчера улыбка. Окинув избу взглядом, князь понял, что исчезла Веденея. Торопливо сунув ноги в сапоги и на ходу натягивая рубаху, он вышел на двор.
Стояла утренняя тишина, нарушаемая только голосами просыпающейся деревни — хозяйки доили коров и выгоняли их на пастбище. Обоих жеребцов под навесом тоже не было, одна воротина была распахнута. Веденея куда-то ушла с конями, и Властимир пошел по следу — копыта своего Облака он мог узнать из тысячи.
Он вышел за тын и спустился к озеру. Туман скрывал его вместе с ивами по берегу и мостками, где бабы стирали белье. Князь пошел наугад, ловя редкие звуки. Роса вымочила штаны выше колен, кусты выныривали неожиданно, как хазарин из-за утла, и били мокрыми ветками по лицу.
Рядом послышались всплески, лошадиное фырканье и чей-то голос. Князь тихо подошел ближе.
Над озером туман чуть редел, и Властимир увидел Веденею. Девушка стояла по колено в воде в одной белой рубахе, прилипшей мокрым подолом к ее ногам, с распущенными волосами, покрывавшими спину. Перед нею, опустив мор-Ды, замерли Облак и Воронок — без седел и уздечек. Девушка наклонилась, зачерпнула воды и обрызгала ею сначала Облака, а потом Воронка. Она брызгала на них снова и снова, и князь видел, как двигаются ее губы, вполголоса произнося заклинание. С трудом он разобрал несколько слов:
Заклинаю тебя конем —жеребцом твоим верным, буланым.Пусть помчит он тебя, желанный.Заклинаю тебя конем!..Завершив обряд, Веденея пригнула головы жеребцам, и стали пить озерную воду. Они пили не спеша, тянули воду сквозь зубы. Властимиру показалось, что девушка как-то особенно ласково и печально огладила Облака по крутой шее Он представил, что так же она когда-нибудь погладит и его, и невольно шагнул вперед. Топкий берег с чавканьем принял ногу.
Лошади заржали. Веденея оглянулась и увидела князя.
— Иди сюда, раз пришел, — тихо молвила она и махнуда рукой. — Только прежде друга своего приведи.
Властимир вернулся в деревню, и первый, кого он встретил, был Буян, уже одетый, стоявший у ворот.
Когда они вернулись к озеру, их кони уже паслись на берегу, а Веденея ждала их в воде. Она знаками велела им присоединиться к ней и, когда они подошли, набрала в пригоршню воды и повторила тот же обряд, что и над лошадьми обрызгав их водой.
— Как вода сия смывает грязь с тела, так я смываю тяжесть с ваших душ, — сказала она. — Да будет путь ваш скор и легок, как бег этой воды. Да будет он прям, как полет капли. Да будут души ваши чисты, как озерная волна. Да будут они сильны и неутомимы, как течение реки, что лениво спит подо льдом до поры, а весною ломает лед и вырывает с корнем деревья. Доброго пути и удачи вам!
Друзья молча отдали ей поклон, и Веденея первой направилась к берегу.
Выйдя, она шагнула в кусты и вынула приготовленный кувшин с обвязанным тряпицей горлышком. Отвязав ее, девушка протянула кувшин друзьям: