Влечение. Эротическая сага
Шрифт:
Зазвонил местный телефон. Машина уже ждала у центрального входа.
Она взяла чемодан, сумку и вышла к воротам отеля. Лёгким жестом, подозвав к себе горничную, сказала:
– Прошу вас. Передайте это Константину Михайловичу. – Она отдала в руки девушки свой конверт. Не стесняясь своих слёз, надела темные очки и села на заднее сидение автомобиля. – Большое вам спасибо за всё!
В машине, по дороге в аэропорт Мила немного успокоилась. Нужно было взять себя в руки. Вместе со знакомыми молитвами она мысленно повторяла одну фразу, в которую очень верила: «Чтобы не случилось в твоей жизни, старайся, чтобы всё шло своим чередом». За окнами такси, сквозь пелену застилающих слёз и тёмную оправу очков, женщина тихо смотрела в окно на провожающую её шикарную южную природу.
За долгие совместные годы с мужем у них было больше хорошего, чем плохого. Не больших ссор, не обид, в памяти не всплывало. Какие-то бытовые мелочи, иногда немного досадные шутки и мелкие перепалки от скуки. Но чаще между ними было доброе отношение, помощь и взаимопонимание, не считая последних несколько месяцев. Мила за Аркадием всегда была, как за каменной спиной понимания и полного её приятия. Может, поэтому так резко она почувствовала некоторый холод в их отношениях сейчас. И задыхалась в нём, не зная выхода. Вина опять слезами подступала к горлу. «Почему была? Все будет хорошо! Все пазлы сложатся!… Хотя, они уже так истрепались», – не желая в очередной раз себя обманывать, подумала женщина.
С теплотой вспомнилась ситуация, как несколько лет назад у неё было сильное воспаление лёгких. Напрягать себя какой-то работой, заниматься любимым моделированием одежды, читать, гулять в тот момент – возможности не было. Включать лишний раз телевизор врачи тоже не рекомендовали. Целые недели безделья на микстурах и уколах лишили её привычной активной жизни. Муж с женой, как маленькие дети, скрашивали такое её положение составлением пазлов. Огромными картинами, которые они вместе тогда составляли, долго были увешаны комнаты их дачи и несли в себе теплоту отношений, заботу, будничное счастье, существовавшее у них в избытке.
Зачем они убрали их со стены, зачем она перенесла любимый абажур из старого французского кружева, который всё время стоял у них в спальне, в кабинет к мужу? Зачем не прислушалась к мудрости той старой парижанки?
Интересной была история приобретения этого абажура. В Париже они купили его в одном старинном антикварном магазине. Старая хозяйка, по счастливому совпадению, была из первой волны русских эмигрантов и могла с ними разговаривать на родном языке. Она рассказала очень трогательную романтическую историю о том, какой притягательной силой может обладать абажур. «В одном старом французском селении, откуда пошло это ремесло, жила бедная девушка. Она из чистого шелка шила абажуры и дарила их людям. Никто в этой деревни не понимал её. Как-то раз, в поздний вечер один заблудившийся путник проезжал мимо, он сбился с пути и не знал дороги. В доме, где жила эта девушка, из окна проливался нежный свет от абажура. Мужчина постучался в дверь и нашёл там свою любовь. Он был богат и увёз её в свое королевство. Всю жизнь они были очень счастливы, и никогда не расставались со своим маяком счастья».
Когда Мила уже подъезжала вместе с Настей к клинике, где находился в это время Аркадий, она, не унимаясь, продолжала думать о разных приятных мелочах, которые связывали их с мужем. Ей хотелось понять, а может быть, и оправдать свою вину перед ним.
Пробки в самый час пик они удачно миновали и достаточно быстро смогли добраться до нужного им места. Настя хорошо водила машину и умела потрясающим образом парковать её в местах, казалось бы, для этих целей совсем непредназначенных.
– Мам, я тебя здесь подожду, – не выходя из машины, произнесла девушка. Видно было, как она из последних сил сдерживает своё состояние паники.
– У папы я утром была, а мне срочно надо дописать репортаж. Я, пока ты будешь у папы, поработаю. Проходи сразу на второй этаж, в кардиологию. Дядя Миша в 209 кабинете тебя уже ждет.
– Хорошо, милая, – она прижала дочку к щеке. – Всё будет хорошо. Мы вместе всё преодолеем.
Начальник хирургического отделения Мишка Багульник был им давно знаком. Они часто бывали в одной компании, поздравляли друг друга с праздниками. Были знакомы семьями. Его сын учился в аспирантуре академии, где Аркадий был членом диссертационного совета.
– Милочка, здравствуй! – молодцеватый мужчина с изящно подстриженными усиками поцеловал её на пороге своего кабинета. За столом сидел ещё один врач лет шестидесяти. – Проходи, садись.
– Привет, Миш. Что с ним? Что надо делать? – Мила с порога сразу расплакалась, не стеснялась своих слез.
– Только приехала? Выпей водички и успокойся, – Михаил протянул ей стакан. – Познакомься, это Георгий Давидович. Наш кардиохирург. Высококлассный специалист. Профессор. Умница. Он тебе сам сейчас объяснит всю ситуацию.
– Вы сильно не переживайте, Милана. Можно я вас так буду называть? – от доктора исходила уверенность и спокойствие, которые передавались Миле в ходе их общения. – У Аркадия Сергеевича обширный инфаркт. Хорошо, что на задней стенке.
– Что ж хорошего, – тяжело вздохнула Мила.
– Мы уже сделали ему коронарографию, – продолжал доктор, – и теперь представляем весь алгоритм дальнейших наших действий. Операция стентирования в его случае – оптимальное решение. Несколько пружинок-кембриков, расширяющих стенки сосудов, вернут его к полноценной жизни.
– Это сложная операция? Какие её последствия?
– Милана, таких операций в день мы делаем пять-шесть. Если вас не покоробит фраза, то я скажу так: сегодня они поставлены на поток. Работают хирурги, прошедшие стажировку в самых ведущих клиниках мира. У них за плечами уже тысячи удачных стентирований и шунтирований. – Хирург говорил с небольшим южным акцентом, но это совсем не мешало адекватному к нему отношению. Мила называла себя космополиткой по жизни, и её волновал больше профессионализм людей, чем принадлежность к какой-либо национальности.
– А для Аркадия? Какая это будет операция? Первоначально вы сказали стентирование. Я правильно говорю?
– Да. Правильно.
– Теперь звучит другое название. Простите, я не понимаю этих терминов. Вы сказали ещё шунтирование?
– Нет. Шунтирование – это не наш случай. Мы считаем необходимым поставить ему три стента. Можно использовать различный материал. Но об этом мы поговорим немного позже.
– Когда операция?
– Планируем на завтра. Промедление – ситуации не выправит, а лишь усугубит. – Так как? Готовы?