Влечение. Эротическая сага
Шрифт:
Аркадий пошёл к себе в палату, но в душе, от услышанной истории, и последней фразы друга о Миле опять задёргались нити сомнения и ревности.
Меньше месяца пролежал Аркадий в клинике. После всех необходимых диагностических мероприятий и назначении курса лечения его выписали. В санаторий на реабилитацию они отправились вместе с Миланой.
Глава 22. Реабилитация
Машина остановилась перед полосатым шлагбаумом контрольно-пропускного пункта. В приемное отделение санатория можно было попасть только через этот медленно поднимающийся и опускающийся железный жезл. Настя повернулась к заднему сидению, где разместились Мила и Аркадий. С весёлой ноткой в голосе быстро проговорила:
– Прибыли, дорогие мои пострадавшие, на временное вольно-добровольное поселение. Дышите свежим воздухом, ни в чём себе не отказывайте, и не забывайте радоваться возможности уединения. А я по вас буду скучать, иногда навещать.
Санаторий, в который приехали Жуковы был таким же, как десятки многопрофильных специальных мест, предназначенных для разного рода медицинской реабилитации пациентов: хирургические операции, расшатавшиеся нервы, колиты, гастриты, гипертонические кризы и все другие благозвучно звучащие латинские названия мирно уживались в этом уютном заведении. Пара поселилась на втором этаже в приятном двухместном номере с балконом. Большой холл с бархатным мягким диваном, удобными креслами, маленьким круглым столиком располагали к приёму жильцов и навещающих их гостей. Расставлены они были так, словно распахнутой гостеприимностью встречали очередных своих постояльцев. Небольшой коридор вёл к двум туалетным комнатам, в одной из них было прямоугольное окно, которое выходило прямо в лес. В светлой квадратной спальне у стен стояли две просторные кровати, рядом прислонились тумбочки с одинаковыми ночниками в виде склонившихся ко сну колокольчиков. Часть противоположной стены занимал стандартный встроенный шкаф. Всё необходимые предметы для жизни присутствовали по номерному перечню, лежавшему на столе вместе с инструкцией внутреннего распорядка данного учреждения. Пока Мила колотилась по хозяйству, разбирала вещи, сортировала лекарства, заполняла продуктами холодильник, расставляла необходимые женские туалетные штучки, Аркадий, иронично комментируя, внимательно изучал расписание, по которому они будут жить всё это время. Он нежно поглядывал на свою уютницу, так он всегда называл жену, когда она занималась домашними делами. «Посмотри, Настя, когда наша мама идёт по дому, следом за ней всегда идёт порядок», – Аркадий, зная слабое звено своей натуры, частенько переносил назидательное замечание на дочку, журил её за беспорядок и гуляющие по всему дому разбросанные вещи.
Мила, закончив благоустройство, на какое-то время вышла из номера. Муж, зная её характер, не стал спрашивать, куда она направилась. Ещё по дороге, когда они подходили к своему корпусу, она любовалась высокими старыми липами и зеленью небольших кустарников молодого самшита. Этот запах Мила просто обожала. Можно было смело предполагать, что скоро она появится в дверях с каким-нибудь оригинальным букетом из всего, что росло в округе. Ожидания оправдались неожиданно быстро. Через пару минут в дверях стояла улыбающаяся жена, а в руках у неё был большой букет из гладиолусов.
– Ты не поверишь! По коридору мне встретился один милый старичок, он приехал навестить своих друзей с этим очаровательным букетом. А те уехали. Я как раз шла ему навстречу и не удержалась с комплиментом. Он, как истинный джентльмен, обратился ко мне с просьбой подарить мне это пурпурное чудо. Я не могла ему отказать. Теперь эти цветы будут радовать нас с тобой, – держа в руках букет, она подошла к Аркадию и чмокнула его в губы. – Подержи, пока я буду наливать воду, только очень аккуратно, они такие нежные. Посмотри! На них ещё видны капельки утренней росы.
Аркадий, растерянно скрывая своё импульсивно нахлынувшее раздражение, как-то отстранённо неторопливо потянулся за букетом и… уронил цветы на пол.
Мила встревожено ахнула в голос:
– Кадик, что ж ты такой неловкий? – Она стала собирать цветы с дорожки. Несколько цветов были помяты, а у одной веточки обломилась макушка. «Похоже на сломанное счастье», – мелькнула в голове непрошеная мысль.
– Ну, прости, Ила. Собираешь цветы у всех встречных-поперечных…
– Видимо, ты устал с дороги, отдохни. Я всё сделаю сама.
Весь остальной день муж с женой провели в организационной суете: Мила бегала в регистратуру и к сестре хозяйке, Аркадий ходил на прием к дежурному и лечащему врачу. Вечером, после недолгой прогулки они вернулись в свой временный дом. Аркадий от усталости, которой он, как мог, пытался противостоять своим сознанием, ничком прилёг на ближайшую кровать и задремал. Мила какое-то время ещё работала за компьютером в гостиной. Когда всё закончила, она решила черкнуть несколько строчек в свой дневник радостей. Первый раз за всё это время он появился у неё на столе. Открыла чистую страницу, немного задумалась и непроизвольно повернула голову в то место комнаты, где в вазе стоял большой красный букет неожиданных цветов. Резные лепестки были похожи на язычки тёплого мягкого огня. На странице появилась первая строчка: «Гладиолусы пахнут летом, южным солнцем и горячим песком морского побережья».
Она стыдилась сама перед собой, но не могла забыть несколько радостных счастливых часов встречи со своим одноклассником. С того самого утра, когда Мила получила внезапное тревожное известие из дома и сразу уехала, от Кости пришло всего лишь одно очень краткое сообщение: «Я знаю, ты обязательно справишься, милая, нежная моя девочка». Она не ответила ему тогда, не ответила и потом. Лавина неодинаковых переживаний обрушилась на неё в последнее время. И сейчас, в тихом месте санаторного покоя, когда самое страшное миновало, и ресурса сил хватило всё это пережить, к ним в дом незнакомой гостьей вернулась будничная повседневность. Нужно было решить лишь один простой вопрос: «Как с ней жить?»
Подстройка в отношениях скрипела, как ненайденная волна в радиоэфире. Болезнь Аркадия заставила Милу остро ощутить страх потери родного человека. Это её чувство ещё смешалось с виной того, что она не была в тот момент с ним рядом. Только в душе было место и для другого чувства. Оно оставило женщине свой вопрос обиды без ответа.
Мила попыталась вспомнить другие радости за последнее время. В дневнике тут же прописалась благодарная тёплая улыбка Аркадия, когда она вместе с Михаилом катила его каталку из реанимационного отделения в палату; тайная сигарета, на той же самой коридорной дороге неумело прикуренная ей для мужа. Продолжая писать другие свои радости, она несколько раз из гостиной обращалась к Аркадию. Не услышав ответа на последний вопрос, Мила заглянула в комнату. От увиденной картины супруга оказалась в некотором недоумении: «Интересно, на какой кровати мне сегодня спасть?» Внезапная маленькая обида, от похожей ситуации перед её отъездом, кольнула душу.
За дневной суетой они не успели обсудить эту непривычную для них постельную диспозицию. Первый раз в семейной жизни они оказались в комнате, где вместо одной большой, было две кровати. Но в жизни всё когда-то бывает впервые.
Перед ней на пустом месте возникла непростая дилемма. Уж точно ей не хотелось беспокоить мужа в его состоянии, также не хотелось обидеть его своим невниманием. Да ещё эта глупая реакция Аркадия на принесённые ею гладиолусы, внесла совсем не нужное огорчение в настроении. С такими мыслями она пошла в ванную комнату, а когда вернулась, заснула на свободном месте рядом с мужем…