Влечение
Шрифт:
— Здорово, сынок.
Он наклонился и ласково погладил сына по Щеке. Коснулся торчащих меж бинтами черных волос. Дэнни не шелохнулся.
— Здравствуй, — гораздо тише повторил Йен.
Джесс напряженно прислушивалась к его шепоту. Широко открытые глаза лихорадочно блестели.
Попозже, когда начало смеркаться, Йен и Джесс вышли прогуляться. В домах на противоположной стороне улицы начал загораться свет, а когда они проходили под уличным фонарем, тот вспыхнул, распространяя вокруг
Джесс глухо произнесла:
— Кажется, они исподволь подготавливают нас к самому худшему.
— Это еще неизвестно. Они сами не знают.
Йен не любил заранее расстраиваться. Временами его оптимизм казался наигранным. Джесс припомнила былые разногласия и то, как их раздражали мелкие недостатки друг друга. Сейчас их общее поражение вызывало только грусть. Это было так давно!.. Джесс остановилась посреди тротуара и резко вскинула голову.
— Господи, что же делать?
Йен обнял ее за плечи. Его знакомое до мельчайших черточек лицо лишний раз напомнило: сейчас они — чужие. Джесс ничего не знала о его новой жизни.
— Только не плакать, — терпеливо ответил Йен. — От нас ничего не зависит. Остается положиться на врачей. И на Дэнни.
Глядя поверх плеча человека, который когда-то был ее мужем, на освещенные окна, за которыми шла кажущаяся теперь такой далекой и неправдоподобной будничная жизнь, Джесс мысленно сказала себе: «Если Дэнни умрет, все будет кончено». И в мыслях совершила скачок к самому началу — его рождению. Нет. Все началось еще до его рождения. В какой-то другой жизни.
Вечером, после нескольких часов, проведенных с сыном, вернулась Лиззи и заняла свое место у постели больного. Бетт сидела в комнате для посетителей, пила чай из термоса. Когда открылась дверь, она, как и все, подняла голову.
Роб стоял в переброшенной через плечо куртке, скрывавшей руку в гипсе. Правая сторона его лица была сплошь в синяках и ссадинах. Встретившись с ним взглядом, Бетт мгновенно угадала, кто это.
— Вы — его сестра?
— Да.
Бетт училась в школе для девочек, но была почти ровесницей Роба Эллиса. До нее доходили отдаленные слухи о том, что он не такой, как другие. Поговаривали что-то о его прошлом. Когда мама назвала имя сидевшего за рулем, в голове ожили смутные воспоминания.
— Что тебе нужно? Зачем явился?
— Как он там?
— Все еще в коме. Под кислородом. Тебе-то какое дело? Это ведь из-за тебя он здесь.
Роб собрался было уходить, но вдруг резко обернулся, с таким лицом, что Бетт пожалела о своих словах и немного отступила. Но он только уронил:
— Мне есть дело.
Лиззи сидела у постели больного. Только что приходила лаборантка, занесла на карточку результаты анализов. Все по-прежнему было без перемен. Лиззи подняла голову на звук шагов. В ярде от нее, не отрывая глаз от Дэнни, стоял Роб. Потом он подошел ближе и нагнулся. Скрипнула кожаная куртка.
За ним в палату вошла Бетт и знаками дала Лиззи знать: «Это тот самый». Лиззи вскочила на ноги.
— Что тебе нужно?
Роб как будто не слышал. Держась здоровой рукой за край кровати, он безотрывно смотрел на Дэнни. Лиззи подбежала и тряхнула его за плечо. Он медленно обернулся. Навис над ней, как скала.
— Что тебе нужно?
Парень покачал головой. У него были длинные вьющиеся волосы, стянутые сзади резинкой. Он не побрился: щеки неравномерно покрылись рыжеватой щетиной. Губы потрескались; под глазами залегли тени. Свежая перевязка казалась неестественно, пугающе белой.
— Взглянуть на него. А вы что думали?
Он произнес это глухим, осипшим голосом — должно быть, давно не открывал рта. Лиззи храбро оттолкнула его руку.
— Тебе здесь нечего делать!
— Вы не имеете права указывать.
Его отпор удивил Лиззи. В этом парне было какое-то лихорадочное бесстрашие, почти отталкивающая бесшабашность. Что, если Джесс войдет и увидит его здесь? Лиззи толкнула его сильнее.
Роб железными пальцами сжал ей запястье. Она заморгала.
— Он мой друг. Ясно? А вы кто?
— Его тетя.
— Ах вот как…
Бетт бросилась их разнимать. Индусы подняли на них печальные кроткие глаза. Стряхнув с себя обеих женщин, Роб вернулся к Дэнни. Склонился над ним. Беззвучно зашевелил сухими губами. Бетт заколебалась. Однако неумолимая Лиззи уже привела дежурного медбрата-ирландца.
— Боюсь, что вы не имеете права находиться здесь без разрешения родных, — промямлил тот. Роб значительно превышал его ростом. Двое врачей, сидевших за столом в центре просторной палаты, прервали тихий разговор.
Вошли Джесс с Йеном.
Йен сразу понял, кто это. Лиззи и Бетт отгородили его от непрошеного гостя.
— Убирайся! — гневно приказал Йен и замахнулся.
К ним уже спешил заведующий отделением в нейлоновом фартуке, как у всех здесь, кроме Роба.
— Прошу прощения, слишком много посетителей у одного больного. Мешаете другим пациентам. А вы, молодой человек, можете передать инфекцию.
На Джесс никто не смотрел. Но все услышали ее голос:
— Пусть он останется. Всего на несколько минут.
Из шкафа у двери она достала свободный фартук и не глядя отдала Робу. Медбрат помог ему надеть фартук через голову и завязать тесемки.
— Подождем снаружи, — сказала Джесс родным.
Они вышли в комнату ожидания. Джесс отошла к окну и устремила невидящий взгляд в темноту.