Влюбиться в жертву
Шрифт:
– И что? – сразу делая «стойку», спросил Бывалый.
– Пользуется известностью, у него безупречная репутация, вообще не лох какой-то, а вполне грамотный адвокат. Я не стала уточнять, как его нанял «клиент», чтобы не вызвать подозрений, – это уже ваша работа.
– Кстати, о работе, пошли спать, завтра у всех трудовые будни, – предложила Тина. – Бог с ним, с этим злодеем. Утро вечера мудренее.
– Тогда посошок! – согласился Гришка.
Они выпили, и все сразу встали, убирая посуду и остатки закуски. Ритка и Гришка тихо ретировались, не мешая говорить Артему с Тиной. Он обнял ее, уперся подбородком в ее макушку и, вздохнув, сказал:
– Иди, спи. Нам действительно нельзя, Гришка прав. Бросать тебя в этом деле я не намерен и доведу его до конца, а если мы будем рядом, то неизбежно окажемся в кровати.
Он отстранился, поднял двумя пальцами ее лицо за подбородок, так, чтобы посмотреть в глаза.
– Мы его вычислим! Только помни, что при любом непонятном или случайном происшествии, даже если просто чьи-то слова тебе не понравились и насторожили, – сразу звони мне или Гришке. Договорились?
Тина кивнула в знак согласия, прекрасно понимая, что никто – ни Артем, ни вся «королевская рать», ни она сама не могут застраховать ее от изворотливости ума и горячей ненависти преследователя.
– Иди, спи, – повторил Артем.
Он отпустил ее, не позволяя себе даже легкого прощального поцелуя – для одного дня испытаний силы воли было более чем достаточно!
Утром Артем облачился в свой выстиранный и совершенно мятый, поскольку гладить его было некогда, костюм.
– Очень миленько, – приветствовала его Рита, когда Беркутов вошел в кухню, где вся компания уже завтракала. – Вполне вписывается в последние веяния моды!
– Пожалуй, я обойдусь без этого авангарда. Всем доброе утро!
Тина налила Артему кофе и подвинула тарелку с бутербродами.
После ночных откровений и прямого признания Гришки, что всем окружающим ясно и понятно их взаимное влечение, Тине было как-то неловко смотреть на Беркутова и она отводила глаза, стараясь держаться от него подальше.
– Маргарита Юрьевна, – обратился Артем к Рите, – не будете ли вы столь любезны подвезти меня и моего боевого товарища Григория Павловича на Петровку?
– Конечно, подвезу! – радостно согласилась Рита. – Кстати, а где твоя машина?
– Ее вчера ребята перегнали от кафе на Петровку. – Он допил кофе и посмотрел на часы: – По коням, время поджимает!
Артем краем глаза наблюдал за Тиной и видел, что она смущена, немного напряжена и старается не встречаться с ним взглядом.
«С чего бы это? Может, думает, что все сказанное ночью было продиктовано неординарностью ситуации? Ладно, разберемся!»
В машине у них разгорелся жаркий спор. Тина считала, что Дениса надо отправить к бабушкам, Григорий ее поддержал, а Рита была против – до школы считаные дни остались, какие бабушки? Артем принял Ритину сторону, выдвинув аргументы против Денискиного отъезда. Беркутов считал это бесполезным. Если преследующий Тину человек знает о них все, то уж Дениску у бабушек он сразу найдет, оттуда даже проще его увезти – бабушки ему не помеха!
Дениска верещал, что никуда не поедет, еще чего! Здесь столько событий! И не может он Тину с Ритой одних оставить!
Спор разгорался, все говорили, вернее орали, одновременно, пока, перекрикивая всех, Ритка не сообщила:
– Все, господа: Петровка! Следующая станция – Большие Васюки! – И, вздохнув, закончила спор: – Большинством голосов ребенок остается!
– Ура-а! – подвел итог объект спора.
Тина разговаривала по телефону с поставщиком оборудования, когда к ней в кабинет заглянул Сергей и сурово приказал:
– Пройди ко мне!
Развернулся и широкими шагами, не оглядываясь, направился к себе в кабинет. Тина, быстро закончив разговор, побежала за ним, как нашалившая девочка, пытаясь на бегу сообразить, что она такого сделала.
Начальник пропустил ее вперед и сказал секретарше Вере:
– Сделай два кофе и ни с кем меня не соединяй.
– Хорошо, Сергей Владимирович, – ответила Вера.
Она уловила вопросительный взгляд Тины: «чего он разбушевался?» и пожала плечами – «понятия не имею!».
Сергей зашел в кабинет, прикрыл за собой дверь, обошел стоявшую по стойке «смирно» подчиненную, сел в кресло и спросил:
– Тина, что у тебя с руками?
– Боевое ранение. – Она вздохнула, понимая, что избежать разговора не удастся, и села в кресло напротив начальника.
– Давай рассказывай, что происходит.
Они проговорили два часа. Сергей снял пиджак, повесил его на спинку кресла, ослабил галстук. Через двадцать минут разговора достал из бара коньяк. В кабинете плавал сизый дым от выкуренных сигарет, Тина чувствовала горький привкус во рту, от трех чашек выпитого кофе и страха, который она переживала заново, рассказывая Сергею все, стараясь обходиться без комментариев, только факты.
– Это очень похоже на месть, – сказал он, – причем на женскую изощренную месть, а если это ход, чтобы отвлечь следствие, то он тщательно спланирован. Очень, очень хорошо спланирован. К сожалению, следователи правы – надо ждать развития событий, его следующего шага.
Он встал, подошел к девушке, выдернул за руку из кресла и обнял.
– Ничего, девочка, все будет хорошо! Думаю, слабо ему тебя «схавать»! – Отодвинулся, посмотрел на нее и улыбнулся. – Иди, работай, раз уж тебе надо быть в коллективе. Что-нибудь придумаем.
– Спасибо, Сереж!
– Иди, иди! – другим, деловым, тоном сказал он, поправляя галстук и усаживаясь в кресло за рабочий стол.
После разговора с Сергеем работа совсем не клеилась. Тина, задумавшись, посмотрела в окно.
Шел дождь, сбивая с деревьев желтые листья. Самый нелюбимый ею, мелкий, моросящий, настоящий ноябрьский дождь, игнорирующий тот факт, что сейчас конец лета.
«Пойду к Марии Захаровне! – решила Тина – Точно! Выговорюсь, мне легче станет. Она обязательно скажет что-нибудь неожиданное, ободряющее. И вообще, я по ней соскучилась!»