Влюбленный виконт
Шрифт:
И он продолжил с кривой усмешкой:
– Кроме того, я уже несколько лет знаю, что такое интимная близость, и, как нам с тобой известно, заниматься этим делом гораздо интереснее, чем читать о нем. Если отбросить в сторону неосмотрительные и подробные описания того, как лорд Бруэр наслаждался роскошными прелестями своей жены, я не нашел в этом дневнике того, кто завладел им, и поэтому похититель отдал или продал его Фитчу или, может быть, даже передал его третьему участнику, о котором мы еще ничего не знаем. Каким-то образом наш похотливый граф завладел им, но
Алекс нахмурился.
– Вероятно, ты прав. Теперь я вижу, куда ты клонишь. Почему дневник украли так недавно?
– Нам неизвестно, когда именно его украли. Судя по тому, что рассказал мне Люк, леди заинтересовало, откуда Фитч черпает свои сведения. Тогда-то она и обнаружила, что искомый предмет исчез из запертого ящика. Так что ты прав. Загадочно скорее то, почему он всплыл на поверхность так недавно.
– А почему бы не спросить Фитча, как дневник попал ему в руки?
Майкл покачал головой.
– Воистину, кто был солдатом, солдатом и останется. Шагай напрямик по самому прямому курсу. Мой подход немного не такой прямой. И потом, я уверен, что его сиятельство станет просто-напросто отрицать, что дневник вообще когда-то находился у него в руках, и мне не нравится, что он установит связь между исчезновением дневника и мной. Нет, я не против, пусть он знает, что краже, случившейся в его доме, виноват я: он украл чужую вещь; использовал ее для шантажа и, стало быть, поставил под сомнение неприкосновенность своего жилища, – но есть несколько нерешенных вопросов, которые корона должна решить, хотя Бонапарт уже побежден. – Он помолчал, а потом пробормотал: – Белее того, обе стороны шпионили друг за другом. Во время войны всегда найдутся секреты, которые можно продать. В Англии живет довольно много предателей, которых мы еще не схватили. Мне не дает покоя, что они все еще разгуливают на свободе.
– Значит, теперь ты таким образом служишь королю? Обнаруживаешь неуловимых шпионов-предателей?
Бабочка вспорхнула, трепеща сверкающими крыльями. Майкл ничего не ответил.
Его друг усмехнулся.
– Не понимаю, зачем я задал этот вопрос. Забудь о нем. А теперь, чего ты хочешь от меня? Видит Бог, я твой должник. Твои особые умения очень помогли мне уладить кое-какие сложности, возникшие между моими родственниками и родственниками Эмилии.
– Я рад, что смог это сделать. – И еще он был рад, что Алекс так крепко любит свою прекрасную молодую жену. Роль Майкла, помогавшего уладить разногласия между ссорившимися семьями, была наградой сама по себе. – И мне кажется, что это я был твоим должником. Ты ведь действительно вытащил меня из той французской тюрьмы.
Сент-Джеймс отмахнулся от этого подвига, небрежно взмахнув рукой с длинными пальцами.
– То была война. Я выполнял свой долг.
Это действительно была война, но это еще был и пример крепости их дружбы. Если бы Люк и Алекс не настояли тогда на том, чтобы устроить ему побег, его уже не было бы в
Но странно – хотя он и помнил, как его схватили – среди них оказался двойной шпион, и по сей день Майкл не знал, кто из его товарищей предал его, – он почти ничего не помнил о пытках, хотя шрамы служили весьма реальным напоминанием о них. Лучше всего ему запомнился холодный серый день и скудное солнце, когда Алекс вынес его наружу, ледяной ветер, проникающий сквозь рваную рубашку в пятнах крови, и то, как Алекс спотыкался под тяжестью своей нощи. Майкл потерял сознание, но когда очнулся в палатке и военный врач наклонился над ним, Майкл понял, что, несмотря на боль, он выжил благодаря настойчивости своих друзей.
Алекс Сент-Джеймс ничего не был ему должен. Да, он помог уладить небольшие разногласия между семьей леди Эмилии и Сент-Джеймсами, но, по его мнению, это было ничто по сравнению с его долгом.
– Я подумал о Джоне, – небрежным тоном сказал Майкл. – У него, по-моему, есть уникальная возможность помочь мне в одном деликатном деле.
Алекс удивился.
– Мой прославленный старший брат станет работать на корону? Я уверен, что эта идея ему понравится, поскольку он любит приключения. Что он может сделать такого, чего не можешь ты? В конце концов, ты тоже маркиз. Зачем тебе понадобилась его помощь?
– Он может поговорить с баронессой Шефер на личном уровне, чего я не могу, потому что, думаю, когда-то они были добрыми друзьями.
– Это вежливый способ сказать, что когда-то она была его любовницей?
– Я вежлив до невозможности, как тебе известно.
– Особенно когда это служит твоим целям. – Алекс усмехнулся. – Так скажи мне, что он должен спросить у прежнего света любви своей. Я пытаюсь представить себе, что может знать эта леди такого, что могло бы тебе помочь.
Конверт лежал в кармане сюртука, и Майкл достал его и протянул Алексу.
– Ты только передай ему вот это, если можно.
– Конечно. – Алекс с любопытством смотрел на конверт; ни о чем не спрашивая. – Ты можешь остаться пообедать? Эмилии понравится играть роль хозяйки, хотя сейчас она легла отдохнуть. К сожалению, из-за беременности ее клонит в сон во второй половине дня.
– Я бы с удовольствием задержался. – Майкл встал. – Могу ли я принять твое приглашение в другой раз?
– Срочные дела?
– Можно сказать и так.
– Я отвезу это Джону немедленно. – Алекс постучал указательным пальцем по конверту, лежавшему на столе, с любопытством глядя на Майкла. – Но прежде чем ты умчишься прочь, объясни вот что. Ты сказал, что есть два характерных момента, которые заставили тебя усомниться, благоразумна ли связь Люка с Мэдлин Мей. Первый, очевидно, состоит в том, что за кражей дневника скрывается нечто большее, чем может показаться на первый взгляд. А второй?