Влюбляясь в Бентли
Шрифт:
— Мы с друзьями играли в… — Я должна была опередить своих друзей. Это должна была быть я или нет? Мой мозг закипел. — Мы играли в «правду или действие». То есть… мы играем в правду или действие.
Я брежу. Он хихикает, звук довольно удивительный.
— «Правда или действие». Правда? Я не думал, что в эту игру еще кто-то играет…
— Я должна уговорить тебя целоваться со мной в течение десяти минут, — пролепетала я, зарываясь лицом в ладони. Я чувствую, как кончики его пальцев касаются моего запястья, когда он отводит мои руки от лица. Он опускает голову
— Расслабься. Нечего волноваться. Это всего лишь игра, верно?
— Да, просто игра.
— Почему я? — спрашивает он.
— Почему ты, что? — Уголок его рта приподнимается.
— Почему твои друзья заставили тебя поцеловать меня, хотя мы никогда раньше даже не разговаривали друг с другом?
— Да, разговаривали. Однажды я сказала «прости», а ты ответил «ой, извини».
— Ты права. Я забыл, — смеется он. Его улыбка заразительна. — Что твой парень скажет о том, что мы целуемся?
— Ничего. Ему все равно. — Он поднимает бровь.
— Правда? Это странно.
— У нас нет всей ночи! — крикнули из угла комнаты. Джон поворачивается и видит, что все друзья в предвкушении смотрят на него.
— Мне так жаль. Я просто пойду и скажу им, что мы не договорились. — Кожаный диван скрипит, когда я собираюсь встать, но его пальцы вокруг моих запястий останавливают меня. Он дергает меня обратно вниз. На колени! Я чувствую палящий жар, он начинается на моей шее, затем ползет вверх к моему лицу, которое, уверена, в этот момент ярко, ярко красное.
— Я сделаю это. — Он пожимает плечом.
— Что? Ты серьезно? — шиплю я. В считанные секунды его руки оказываются на моей талии, его карие глаза проникают в мои.
— Я поцелую тебя. Если это поможет, ну, знаешь, с твоими друзьями.
— Ты уверен? Ты не обязан.
— Эй, поверь мне, это будет главным событием моей ночи. — Его карие глаза опускаются к моему рту, и мой желудок начинает гудеть.
— Покажите нам губы! — Напоминают мне, что у нас есть зрители. Одна из рук Джона оседает на мое бедро. Он наклоняет голову, наклоняется, его дыхание согревает мои губы.
— Итак, я собираюсь поцеловать тебя. Ты не против? — Я киваю. Десять минут. Десять минут. Ты можешь это сделать.
Мои губы дрожат от ожидания, и мое тело напрягается на его коленях в ожидании. Ничего не происходит? Я открываю глаза и вижу, что он наблюдает за мной. Я говорю:
— Время не начнется, пока ты не поцелуешь меня, так что чем быстрее мы начнем, тем быстрее все закончится.
— Вау, ты действительно начинаешь подрывать мою уверенность в себе. — Что? НЕТ!
— Прости, я не хотела… просто мы не знаем друг друга… никогда не разговаривали…
— Тори, все в порядке. Я просто пошутил. Боже, ты дрожишь. Ты действительно не хочешь этого делать, да? — Его взгляд сужается, а затем он вздыхает. — Просто скажи своим друзьям, что ты не собираешься этого делать. Уверен, что мир не перестанет вращаться из-за твоего отказа.
— Ты не понимаешь. Я не могу.
— Чего я не понимаю? Ты думаешь, я не понимаю, почему они послали тебя сюда?
— Целоваться с тобой в течение десяти минут, потому что ты сказал про один поцелуй. Я хочу быть уверена, что ты понимаешь, чего от тебя ждут, чтобы не было никаких недоразумений. — Я снова бредила. Он смотрит на меня так же, как Колтон смотрит на меня, когда он находит что-то, что я сделала милым, говоря «моя милашка» — это то, что я значу для него.
Одна его рука переходит на мою талию, другая прижимается к моей спине, побуждая меня медленно двигаться к нему. А потом он целует меня. Я знала, что его губы будут мягкими, это можно определить, просто взглянув на них, что и делала много-много раз на уроках, но никогда не представляла, какое электричество они могут передать девушке. Мои руки сами собой скользят по его шее, мои пальцы сцепляются. Я целую Джона Стивенса! Я фантазировала об этом моменте, и у меня было всего лишь… девять минут рая?
— Вуху… продолжай, Стивенс! — Я смутно слышу, как один из парней на диване подбадривает меня.
— …Шесть, пять, четыре, три, два, один… время вышло! — кричат. Не один голос, а весь угол.
— Это было не десять минут, — выплескивается из моего рта. Джон отстранился назад, прижимается лбом к моему, мы оба задыхаемся.
— Все было так плохо, как ты думала? — спрашивает он, проникая взглядом в мои глаза. Он не дает мне времени ответить, прежде чем сказать. — Мы можем игнорировать твоих друзей и продолжать целоваться. — Чтобы доказать свою точку зрения, он ловит мою нижнюю губу между зубами, нежно дразня меня еще одним поцелуем.
— Убери руки от моей девочки, — рычит Колтон, стаскивая меня с колен Джона. Меня оттаскивают. — Решил дать тебе легкий выход, — говорит Колтон, одаривая меня ленивой ухмылкой. — Я знаю, как ты ненавидишь задевать чьи-либо чувства.
Рука ложится мне на плечо, и Колтон толкает меня на табурет.
— Садись. Здесь твое место. Здесь, со мной.
— Тори, у тебя больше мужества, чем я думал, — говорит Дункан, подходя ко мне сзади. От него пахнет спиртным, он кладет руку мне на плечо, наклоняясь поближе, чтобы узнать подробности. — Как это было? Можешь быть честной. Это было хуже, чем поцелуй с твоей собакой?
— У меня нет собаки.
— А если бы была?
— Да, Тори, каково это было? — Стейси присоединяется. — Я не могу поверить, что ты действительно целовала Стивенса.
Она содрогается от явного отвращения и пересаживается на пару стульев рядом со мной, улыбаясь так, будто я ее новая лучшая подруга.
Смелая, смелая Тори. И снова я в затруднительном положении. О, как я не хочу больше быть в этом положении.
Это решающий момент. Правда. Или ложь. Они не хотят слышать, как удивительно было целоваться с Джоном. Они не хотят слышать, что он на самом деле хороший парень, если они только дадут ему шанс. Им нужны подробности, что-то, что можно перекрутить и превратить в сочную сплетню, смеясь над ней в школьной столовой в понедельник.