Влюбляясь в Бентли
Шрифт:
Эти брюки и туфли похожи на «Бентли». Я думаю об одном Бентли в частности. О нет. Этого не может быть. Не сейчас. Сердце бешено колотится, когда я сажусь в кресло и поворачиваюсь лицом к музыке.
Мой желудок опускается вниз от разочарования, когда я вижу, что это не тот Бентли.
— Сойер? — выдыхаю я. — Что ты здесь делаешь?
— Семейный вечер, — отвечает он с кривой улыбкой. Он засунул руки в карманы своих брюк, выглядя очень солидно и по-взрослому. Он больше похож на своего брата, чем полтора года назад. Мое сердце продолжает биться.
— Семейный
Очередь рядом с нами продолжает двигаться; Кира раздает бейджики, делая вид, что не обращает внимания на то, что происходит на моей стороне. Она протягивает руку, берет наклейку, пишет на ней «Сойер Бентли» и передает ее ему, спасая меня от пристального взгляда, не говоря ни слова.
Он отклеивает наклейку и приклеивает ее к своей накрахмаленной рубашке.
— Можно мне одну из них? — Он кивает на брошюру, которую я крепко сжимаю в руках. — Или это последняя, и ты ее бережешь?
— Что? — Я моргнула. Мой взгляд упал на брошюру. Мои щеки пылают от смущения. — О. Да. Извини.
Спроси его о брате. Он знает, что тебе очень хочется это узнать.
— Это для тебя. — Я передаю брошюру через стол и выполняю обычную процедуру, указывая ему место встречи. — Пройди через двойные двери; поверни направо, последняя дверь справа… в аудиторию.
Сойер отходит в сторону от столов, чтобы пропустить следующего человека в очереди. Он прикусывает нижнюю губу, чтобы не рассмеяться над моими попытками сохранить спокойствие. Я знаю, когда Бентли подавляет смех.
— Хорошо. Я принесу их внутрь. В следующий раз… соберись, — говорит девушка, подходя к Сойеру. — Эти каблуки убивают мои ноги, и это не помогло мне пройти весь путь до машины, потому что ты не можешь вспомнить, как сделать одну маленькую вещь.
Мои глаза расширились при виде Старр? Их присутствие здесь может означать только одно.
Сойер опускает взгляд на Старр и гримасничает.
— Это все, что ты делаешь… жалуешься? — Он вздыхает. — Я думал, ты их привела. Ну, и где же они?
— Ты ожидала, что я понесу их сюда? Я положил их на стол, пока мы не зарегистрируемся. Боже правый. Отдай мне должное. Я не дурак.
— Двенадцать часов возвращения домой наедине с тобой в машине сведут меня с ума, — выдохнул он, вытирая лицо руками.
— Эй, посмотри-ка, какой-то невероятно симпатичный деревенский парень подарил мне это на парковке. Я понятия не имею, что это такое, но возьму все, что он раздает.
Сойер смотрит вниз на то, что Старр сует ему в руку.
— Это церковный трек, — говорит он ей, шокируя меня. Мои глаза сужаются на Сойере, и я сразу же замечаю, что в нем что-то изменилось. Ладно, этот взволнованный, расстроенный тон в разговоре со Старр — это что-то новое, но есть и что-то еще. Я качаю головой, не в силах понять, в чем дело. Я прислоняюсь к боку Киры, в то время как Сойер и Старр продолжают препираться возле наших столиков.
— Это действительно происходит? Или я сплю? — шепчу я.
— Эта девушка говорит о Джоне? — опустила она брови. — Я выцарапаю ей глаза, если она будет с ним флиртовать.
— Успокойся.
— Да, я знаю. Он такой милый. — Она смотрит в пустоту в том же мечтательном оцепенении, что и последние пару месяцев. Я думаю, это все часть фазы помолвки. Она порхает под кайфом любви. Не могу поверить, что я когда-либо думала о Джоне подобным образом. Я содрогаюсь при мысли о том, что теперь он больше похож на брата.
Я выпрямляюсь в своем кресле. Старр прижимает к себе янтарный камень, висящий у нее на шее, и смотрит на Сойера. Я вспоминаю ее слова о том, что он отгоняет негативную энергию, и улыбаюсь. Она все еще не заметила, что я здесь сижу, а Сойер, похоже, и вовсе забыл. Я начинаю сомневаться, что между этими двумя существуют отношения любви и ненависти, и они действительно здесь одни.
Я бы соврала, если бы сказала, что не разочарована.
Сойер и Старр отходят чуть подальше. Я возвращаюсь к заполнению табличек с именами. К столу подходит всего несколько человек. День был долгим, и мое тело и разум устали. Мысль о том, что Стерлинг может быть здесь, и я увижу его впервые за полтора года, привела мой организм в состояние адреналиновой перегрузки. Увидев Старр и Сойера, я поняла, как часто думаю о нем, фактически каждый день.
— Я начну откладывать за тебя по пенни за каждую минуту, когда ты будешь у меня на уме, а однажды куплю на эти деньги особняк, — сказал он, прежде чем навсегда уйти из моей жизни. Это было банально, но это осталось со мной. Покачав головой, я смиряюсь с тем, что успею закончить с именными табличками и провести встречу до того, как мое тело сдастся.
— Простите. Как, вы сказали, вас зовут? — Я моргаю и смотрю на женщину.
— Пенни Джонсон. Я пришла вместе со своим сыном, Кайлом.
Я перелистываю скрепленные бумаги, нахожу имена и вычеркиваю их из списка.
В поле моего зрения появляются лаванда и детское дыхание в вазе. Аромат щекочет мне нос, и я поднимаю взгляд и вижу Сойера и Старр, которые улыбаются мне. Я теряю дар речи, протягиваю руку и беру то, что, как я заметила, является той самой хрустальной вазой, которую Стерлинг разбил на вечеринке. Мой взгляд блуждает по комнате в поисках его.
— Там открытка, — говорит Старр. — Прочти ее.
Мои пальцы дрожат. Я делаю то, что она говорит, и разрываю открытку, на которой написано мое имя. Моя рука летит к груди, слезы наворачиваются на глаза, и я просто шепчу:
Я принадлежу тебе, ты принадлежишь мне, ты моя любимая.
Засунув карточку обратно в конверт, я поднимаюсь с сиденья и осматриваю вестибюль. Раздается радостный возглас.
— Он здесь?
— Да, — говорит Кира, заставляя меня перевести взгляд на нее.
— Ты знала?
— Да, проверь, как выступают гости, — отвечает она.
Я забираю бумаги, которые просматривала в течение последнего часа, и вижу там его имя. Выздоравливающие наркоманы приходят поделиться своими историями на каждую встречу, это помогает всем участникам.