Вне барьеров. Книга 1
Шрифт:
– Это очень хорошо, что ты не чувствуешь себя больным, – успокаивающе улыбнулся отец, но улыбка вышла слегка натянутой. – Просто это не обычная болезнь, как простуда, которой ты болел этой зимой. Ее нельзя вылечить, она внутри нас. Лекарство позволяет нам не бояться ее, но от этого она не исчезает.
– Тогда в этом нет смысла, – Питер вновь резко отодвинул планшет, по щекам уже в открытую катились крупные слезы. – Во всей этой учебе.
– Хочешь прогуляться со мной? – неожиданно сказал отец, выпрямляясь. Питеру не очень хотелось, он был слишком расстроен, но оставаться дома ему не хотелось еще больше, поэтому он вытер рукавом кофты слезы и кивнул.
Отец взял мальчика за руку, и они вместе вышли на улицу. День действительно был чудесный. На небе ни облачка, а легкий летний ветерок не давал
Довольно быстро они прошли их район и повернули в сторону заброшенной части города. Питер никогда там не был, и его охватил трепет, в котором смешались страх и любопытство.
– Пообещай мне, что никогда не пойдешь сюда один или даже с друзьями, – строго сказал отец. Питер поспешил дать это обещание, боясь, что отец передумает вести его туда, куда задумал. От грусти, которая одолевала мальчика некоторое время назад, не осталось и следа.
Питер с любопытством оглядывался по сторонам. Вопреки его ожиданиям, люди в заброшенном районе все-таки были. Однако приятными назвать их было сложно. Кто-то просто брел мимо с многочисленными мешками и котомками, кто-то нетвердой походкой, то и дело норовя прислониться к стене, шел куда-то вглубь района, кто-то просто спал прямо на улице в тени домов на каких-то тряпках. Некоторые выглядели опрятнее, но между тем и опаснее – собравшиеся в небольшие группы молодые люди недобрым взглядом провожали мужчину с мальчиком, спокойно идущих мимо них. Питеру стало не по себе, ему захотелось вернуться в свой двор, но тут отец повернул в сторону большого высотного здания, смотрящего на них пустыми черными глазницами выбитых окон. На железной двери висела цепь, но отец просто сбросил ее, и они вошли внутрь. Внутри было темно и грязно, повсюду валялся картон, ошметки штукатурки и другой мусор. Людей тут не было. Не обращая внимания на царившую разруху, отец уверенно повернул налево, и за очередным дверным проемом оказалась лестничная площадка.
– Придется немного подняться. Если устанешь, сразу говори мне, – мягко сказал отец.
Подниматься пришлось долго. На отдых останавливались два раза, а подъем затруднялся еще тем, что на ступеньках то и дело лежал какой-то мусор или битое стекло, так что приходилось внимательно смотреть под ноги. Питер даже сбился со счета, сколько пролетов они прошли, прежде чем уперлись в крепкую металлическую дверь. Отец повернул ручку, но дверь не поддалась. Питер был готов уже расстроиться, что они проделали весь этот путь зря, когда отец дернул дверь сильнее и подтолкнул плечом – только тогда она отворилась.
– Просто немного заклинило. Пойдем, – произнес отец и первым вошел в дверной проем. Щурясь от яркого солнца – глаза уже привыкли к сумеркам лестничной площадки – следом вышел наружу и Питер. Проморгавшись, мальчик понял, что они находятся на самой крыше заброшенной многоэтажки. Снова взяв мальчика за руку, отец подвел его к краю, огороженному проржавевшей металлической оградой. От открывшегося вида у Питера перехватило дух – он никогда не видел ничего подобного. Мальчик жадно смотрел по сторонам, пытаясь зацепить взглядом как можно больше и как можно дальше, чтобы точнее запомнить эту невероятную картину. С высоты дома казались игрушечными и приобретали какое-то особое очарование. Все эти серые, пыльные и унылые бетонные коробки вмиг показались ему интересными и притягательными.
– Посмотри туда, – шепнул ему на ухо отец и чуть повернул мальчика за плечи в нужную сторону, и Питер чуть не задохнулся от восторга.
Вдалеке, широко раскинувшись на фоне ярко-голубого неба, блистал под защитным куполом внутренний город – Нью-Берн. Отсюда он походил на огромный шар на подставке, потряси который, и в нем начинал кружиться снег. У Питера была такая вещица. Но в отличие от игрушки, где был всего один-единственный домик с елочкой, под куполом располагался целый город. Высокие небоскребы с полностью зеркальными окнами, сияющими на солнце; не уступающие по красоте и белизне дома пониже; парящие прямо в воздухе огромные рекламные гало-экраны; причудливо переплетенные дороги автобанов; отсюда был виден даже огромный, тонущий в зелени парк, над верхушками деревьев которого возвышалось большое колесо обозрения и несколько других аттракционов. До этого Питер слышал только рассказы об этом месте от других детей и видел несколько рекламных проспектов, которые в виде мусора порой попадались на дорогах. Как бы он хотел там побывать!
– Нравится? – с каким-то отстранением в голосе спросил его отец.
– Еще бы! Так красиво! – с восторгом откликнулся ребенок.
– Ты можешь стать частью этого мира. Если будешь стараться и усердно учиться. Ты же будешь?
– Конечно, буду! – не отрывая взгляда от панорамы, сразу же отозвался сын.
Они пробыли на крыше еще минут десять, прежде чем отец объявил, что пора возвращаться. Мальчик нехотя отвел взгляд от парка и подчинился. Спускаться было куда приятнее, чем подниматься, и уже скоро они вышли из заброшенного здания. Миновав без каких-либо происшествий опасный район, они вернулись в свой квартал, расположенный вблизи барьера и поэтому наиболее безопасный. Отец предложил пройтись до магазина и купить что-нибудь на вечер. Магазин располагался совсем рядом с входом во внутренний город, там всегда было много дежуривших полицейских в пугающих громоздких защитных костюмах. Но сейчас полицейские Питера не волновали. Полный впечатлений, он радостно, почти вприпрыжку, бежал впереди отца, погруженный в свои мечты. Из-за этого он вовремя не заметил незнакомого молодого человека, задумчиво бредущего к пропускному пункту. Столкнувшись с мужчиной, мальчик извинился и отскочил в сторону и только потом посмотрел на незнакомца. Тот был одет в серый комбинезон – обязательную униформу всех жителей внешнего города, которые работали во внутреннем. Из-за цвета формы их и прозвали «серыми», после чего прозвище распространилось на всех внешних. На лице незнакомца была защитная прозрачная маска – еще один обязательный атрибут для нахождения внутри. Маска давала гарантию, что ее носитель не представляет угрозы заражения внутри города.
– Ничего страшного, малыш, – улыбнулся парень и уже хотел отвернуться и пойти дальше, но Питер, широко раскрыв голубые глаза, вдохновенно спросил:
– Вы же работаете внутри? А вы когда-нибудь видели парк с аттракционами?
Смущенный неожиданным вопросом, парень посмотрел на подошедшего к ним отца, который чуть виновато улыбнулся за любопытство своего чада и развел руками.
– Да, видел, – наконец неуверенно ответил парень.
– Здорово! Я тоже буду хорошо учиться в школе и в университете! И тоже смогу быть там, прям как вы, – мальчик широко улыбнулся парню.
Он робко улыбнулся в ответ и сказал:
– Конечно, старайся, учись и слушайся отца.
Тут Питер заметил своих друзей и, мгновенно переключившись, побежал в их сторону.
– Спасибо, – коротко кивнул незнакомцу отец и пошел за умчавшимся сыном.
Человек некоторое время смотрел вслед уходящей семье, затем, очнувшись от охватившего его на мгновение оцепенения, продолжил путь во внутренний город. Пройдя вооруженный охранный пост и отстояв небольшую очередь, он зашел в изолированную кабину и приготовился к сканированию. Тонкий, совершенно не слепящий зеленый луч несколько раз прошел по его широко раскрытым глазам, затем приятный искусственный женский голос произнес:
– Эдвард Смит, уборщик второго класса. Допуск с 12:00 до 20:00. Проход в город разрешен. Удачного дня, – двери из непробиваемого стекла отворились, и Эдвард, тяжело вздохнув, зашел на территорию города.
Часть первая
Молодая девушка стояла, прислонившись к стене, чуть повернув голову к окну. Темные длинные волосы аккуратно спадали на ее плечи. В серых глазах отражался мягкий предзакатный свет. Она задумчиво смотрела на вид, открывавшийся из оконного проема: белоснежные дома, идеально чистые дороги, по которым проезжали турбомашины и аэромотоциклы, яркие клумбы цветов, деревья с чуть шевелящимися листьями, зависшие в воздухе галоэкраны, на которых улыбчивая девушка рекламировала новый генопрепарат, продлевающий молодость.