Вне конкуренции
Шрифт:
обратиться к тебе, но... Понимаешь, мне хотелось справиться со всем этим самостоятельно. И
поэтому я...
Джордж раскрыл объятия и нежно прижал дочь к груди.
— Не переживай, детка. Все в порядке.
— К сожалению, нет, папа. У меня такое чувство, будто я предала тебя. Собственно, в
действительности так и есть. Мне стыдно, папа.
Судья взял Дейзи за подбородок и заставил поднять лицо. Потом улыбнулся с любовью,
которую дочь всегда видела в его глазах.
— Брось, детка. Мы оба хороши. — Затем Джордж перевел взгляд на Джека. —
Симпатичный парень. Одобряю.
Он произнес это так естественно, будто они находились не здесь, на мостике, в безлюдном по
случаю позднего времени уголке сквера, а, скажем, сидели на диване в уютной гостиной.
Дейзи рассмеялась.
— Еще бы ты не одобрил! Ведь Джек появился с твоей подачи. Помнишь, как, вручая мне
путевку, ты советовал подыскать симпатичного островитянина и привезти его с собой в Аделаиду?
Я выполнила твое поручение.
Неожиданно вперед шагнул Миллер.
— Ты была на острове с ним? Одновременно крутя роман со мной? Ну и потаскушка же...
Действия Джека были такими молниеносными, что никто не успел заметить, как только что
стоявший на ногах адвокат вдруг упал на живот. В следующее мгновение Джек завел его руки
назад, за спину. А еще через секунду Миллер опомнился и принялся ругаться на чем свет стоит,
проклиная все и вся и источая угрозы.
На Джека его вопли не произвели ни малейшего впечатления. Дейзи же, напротив, пришла в
состояние эйфории.
— Надеюсь, диктофон еще включен? — весело взглянула она на Джека.
— Разумеется, — кивнул тот.
— Чудесно! — Дейзи легонько пнула поверженного адвоката носком туфли. — Да, на
острове я была с Джеком. И должна сказать, мне было с ним так хорошо, что ты даже представить
себе не можешь! К твоему сведению, между тобой и мной никогда не существовало романа, как ты
выражаешься. Ты вообще не умеешь обращаться с женщиной, потому что заботишься только о
себе. И нечего обзывать меня нехорошими словами. Ты самая настоящая проститутка, потому что
давно продался Сандерстормам!
Миллер завертелся, пытаясь подняться, но Джек крепко прижал его коленом.
В этот момент к мостику подкатил полицейский автомобиль.
— Ребята, вы как раз вовремя, — приветствовал Джордж Тревис подбежавшего к ним
офицера и двоих парней в форме. — Спасибо, что выполнили мою просьбу и подъехали. Я
догадывался, что здесь дело нечисто, и оказался прав. Тут попахивает шантажом.
Примерно час потребовался полиции, чтобы всех допросить и оформить необходимые
бумаги, после чего Миллера усадили в машину и увезли.
Дейзи облегченно вздохнула, держа отца под руку и положив голову на плечо Джека.
— Не могу поверить, что все кончилось! — Ее голос слегка дрожал.
— Рано или поздно так и должно было случиться, — заметил Джордж Тревис. — Хотя по-
настоящему все кончится, когда дело Миллеpa передадут в суд. Кстати, тебе придется выступить в
роли свидетеля.
Дейзи кивнула.
— Ничего, я справлюсь.
— Узнаю свою девочку! — похвалил ее Джордж. — А сейчас, не проводите ли меня до моего
автомобиля? Он здесь неподалеку.
Переглянувшись, Дейзи и Джек кивнули. После этого все трое направились к выходу из
сквера.
Когда судья Тревис взялся за ручку «ситроена», начав прощаться, Дейзи не выдержала.
— Постой, пап! Мне нужно кое-что сказать тебе.
— Что, детка?
— Вообще-то много всякого, и, возможно, с этим разговором можно было бы подождать, но...
я не могу. Просто не могу.
— Чего именно ты не можешь? — с беспокойством спросил Джордж.
Дейзи подняла взгляд на Джека, и тот сжал ее руку, словно подбадривая. Затем улыбнулся, и
она увидела в его глазах гордость и любовь. Потом он кивнул, как будто давая согласие на этот
разговор.
— Я люблю тебя, — негромко произнес Джек. — И отец тоже всегда будет тебя любить.
На глазах Дейзи заблестели слезы.
— И я тебя люблю, — сдавленно прошептала она. — Прости, что сомневалась в тебе.
— Ш-ш-ш... Успокойся. Ведь я сказал тебе, что никуда не сбегу.
— Я тоже, — твердо произнесла Дейзи. — Никуда и никогда. — Затем она повернулась к
отцу. — Папа, я так тебя люблю... ты даже не представляешь! Сколько себя помню, я всегда
восхищалась и гордилась тобой. — Дейзи улыбнулась. — Ты сделал все возможное и
невозможное, чтобы привить мне любовь к юриспруденции. А для меня всегда самым важным
было стать достойной тебя. Чтобы ты тоже мною гордился.
Глаза Джорджа Тревиса заблестели влагой.
— Я и горжусь, детка, — произнес он чуть более низким голосом, чем обычно. — Очень
горжусь.
Дейзи нашарила руку Джека и притянула его поближе, заставив встать рядом с собой.
— Ты спросил сегодня, кто такой Джек Доусон. Прежде чем ответить, я скажу, что ты всегда
был для меня самым главным мужчиной в жизни, папа. Центром вселенной.
Судья Тревис усмехнулся.
— Если не ошибаюсь, ты собираешься уведомить меня, что мне нашлась замена.
Дейзи тоже улыбнулась сквозь слезы.