Вне конкуренции
Шрифт:
нее и то и другое. Потом упал на спину, потянув Дейзи за собой. Погрузив пальцы в ее волосы, он
припал к ее губам с такой жадностью, что она тут же забыла о том, как ей хочется есть.
Перевернув Дейзи на спину, Джек принялся раздевать ее.
— Я только сейчас понял, что чувственный голод похож на физический. И у меня такое
чувство, будто я умираю от этого самого голода.
Дейзи извивалась на постели, помогая ему избавлять ее от юбки и блузки. Обе вещи
поочередно полетели на пол.
— Я тоже... умираю... — прерывисто произнесла она.
Поддерживать более связную беседу Дейзи сейчас не могла, потому что Джек щекотал
языком ее пупок. Вскоре он переместился ниже, но за минуту до этого трусики Дейзи проделали
тот же путь, что и юбка с блузкой.
Ее внутренние мышцы были так плотно сжаты, что Джеку с трудом удалось завершить то,
чего она сама жаждала. Но, в конце концов его язык все-таки прикоснулся к ее самой
чувствительной точке, и в тот же миг Дейзи словно обожгло нестерпимым пламенем желания.
Своей кульминации ее чувственный голод достиг в тот момент, когда Джек лег на нее. Он
еще только спускал вниз свои спортивные брюки, а Дейзи уже содрогалась в сладостных
конвульсиях, волнами пробегавших по всему телу.
Наконец справившись с брюками, Джек вошел в нее одним мощным движением.
— Фантастика... — выдавил он, усилием воли заставляя себя хотя бы в течение нескольких
мгновений оставаться неподвижным.
В отличие от него Дейзи была не в состоянии себя контролировать. Ощутив внедряющуюся в
нее твердую мужскую плоть, она инстинктивно подалась вперед нижней частью тела.
Это все и решило. Ощутив ее встречное движение, Джек полностью потерял над собой
контроль.
Дейзи с готовностью и даже жадностью принимала каждое его сильное, властное движение,
совершенно утратив способность понимать, чьи стоны звучат в спальне: Джека или ее
собственные.
Наконец его сотряс мощный взрыв наслаждения, который Дейзи пережила вместе с ним,
прижавшись к нему всем телом и впившись в спину пальцами. Она не хотела упустить ничего, ни
единой волны трепета, ни одной судорожной конвульсии.
Потом Джек перекатился на спину и некоторое время лежал с закрытыми глазами. Его
покрытая испариной грудь вздымалась.
Дейзи лежала рядом, пытаясь убрать прилипшие к ее лицу волосы и тяжело дыша.
Немного успокоившись, они принялись ласкать друг друга, легонько скользя по коже
кончиками пальцев.
— Вот я все думаю, — начала Дейзи неровным хрипловатым, будто чужим голосом. — Когда
мы рядом, это кажется таким правильным и естественным, что просто дух захватывает. — Она
провела ладонью по его груди, в том месте, где билось сердце. — Тебе так не кажется?
— У меня точь-в-точь такие же мысли, — немного удивленно произнес Джек, накрывая руку
Дейзи своей. Потом в спальне надолго повисло молчание. Наконец он нарушил его: — Мы должны
покончить с Миллером.
Дейзи изумленно взглянула не него.
— Разумеется, не физически, — усмехнулся Джек. — Просто нужно дать ему понять, что у
него ничего не выйдет. Понимаешь, мне очень скоро надоест прятаться. Оставлять автомобиль в
квартале от твоего дома и проникать к тебе тайком. И еще всегда учитывать возможную слежку
репортеров.
Дейзи села на постели.
— Думаешь, мне нравится так жить?
Джек сжал ее руку.
— Конечно нет. Кстати, возможно, я не прав, но у меня сложилось впечатление, что ты не
испытываешь большого удовольствия от своей работы.
Она отвела взгляд, удивляясь про себя подобной проницательности.
Услыхав слетевший с губ Дейзи вздох, Джек притянул ее к себе и положил ее голову на свою
грудь.
— Можешь не отвечать. Только знай одно: я влюбился не в судью, а в очаровательную
женщину.
— Что? — Дейзи показалось, что она ослышалась. — Что ты сказал?
— Что люблю тебя, — просто ответил он. — И поэтому мне хочется, чтобы мы стали
настоящей парой.
Он улыбнулся так нежно, что глаза Дейзи наполнились слезами.
— Но, чтобы так было, никто и ничто не должно стоять между нами, — добавил Джек.
— Ты прав, — вздохнула Дейзи. — Только как этого добиться? Знаешь, я считаю себя
неплохим судьей, но моя профессия не является моим призванием. Я просто следую традициям
семьи. Все Тревисы служили закону.
— Да, — протянул Джек, — представляю, как непросто уклониться от проторенного пути
человеку, носящему фамилию Тревис.
— Практически невозможно, — хмуро буркнула Дейзи. — Воображаю лицо моего отца, если
бы я сказала, что мечтаю быть простой домохозяйкой!
Джек быстро сел на постели. В его глазах возникло очень серьезное выражение.
— Ты никогда не говорила мне, что хочешь быть домохозяйкой.
— Да, хочу, — кивнула Дейзи. — А еще женой и матерью. Но проблема в том, что я
последний представитель клана Тревисов. И это накладывает на меня определенные обязательства.
Джек так долго и пристально вглядывался в лицо Дейзи, что ее глаза защипало от
подступивших слез. И на этот раз их не удалось сдержать. Они покатились по щекам.
— Не могу поверить, что ты, в самом деле так думаешь, — покачал Джек головой.