Вне подозрений
Шрифт:
— Да, это уже кое-что.
— Особенно когда поймешь, что не дал им никакой новой информации после вчерашнего допроса. Они согласны, что имело место мошенничество, но ты о нем не знал.
— Так ты считаешь, мы таким образом не дадим им ничего против меня?
— Нет. Получится нечто вроде пресс-релиза. Заявление может помочь нам и впоследствии. Ну, предположим наихудший вариант развития событий. Янковиц попросит присяжных осудить тебя за убийство Джесси Мерил. И мотивом этого убийства вполне могло бы послужить твое участие в обмане инвесторов. Но в таком случае ему придется объяснить,
— Тебе, как и мне, прекрасно известно, что прокурор вовсе не обязан упоминать об этом письме перед жюри присяжных.
— Не обязан. Но мы, если он этого не сделает, можем сделать заявление для прессы.
— А как по-твоему, почему Янковиц хочет заполучить это письмо?
— По-моему?.. Ты ему не нравился, и сейчас он тебя не полюбил. И он ждет не дождется случая продемонстрировать всему миру, как глупо ты вел себя со своей клиенткой.
Джек поморщился.
— Прости, — сказала она. — Но Бенно хочет разыграть эту карту именно таким образом. Пронырливого и хитрого адвоката перехитрили. Вот и все.
— Да, настоящее пиршество для журналистов.
— Это уж точно. Но сегодняшняя газета на следующий день может превратиться в лучшем случае в бумажную шляпу.
— Спасибо, обрадовала. Нет, мне и правда полегчало.
Роза подошла к нему, положила руку на плечо.
— Послушай, друг мой. История вонючая, это несомненно. Но обещаю, ты выпутаешься, выйдешь целым и невредимым и будешь пахнуть, как роза. И не важно, виновен ты или нет.
Джек понимал, что она права. Самое сложное для криминального адвоката — защищать невиновного. Даже если они и выиграют, потери неизбежны: статус, репутация, безоговорочное доверие друзей и коллег.
— Да, — сказал он, — думаю, что все в конечном счете закончится благополучно. Но это вовсе не означает, что мы должны сидеть сложа руки. Мы должны убедиться, что следствие продвигается в правильном направлении.
— Именно этим я там и занималась. Но тут необходимо несколько допущений. Первое: ты ее не убивал, это само собой разумеется. И второе: она не была твоей любовницей.
— Это определенно.
— Просто не хотелось бы, чтобы вдруг по ходу расследования всплыли какие-нибудь электронные письма, полные игривых признаний.
— Этого не будет.
— В таком случае можно обнародовать историю о мошенничестве. Янковиц будет счастлив, потому что это скомпрометирует тебя, как профессионала. Мы тоже будем счастливы и довольны. Потому что все внимание следствия сфокусируется на этих самых инвесторах.
— Не слишком ли просто?
— Я же не говорю, что мы выдадим Янковицу письмо и на этом успокоимся. Если они все же решат, что это было убийство, а не самоубийство, он по-прежнему будет рассматривать тебя в качестве подозреваемого. И на этот случай нам надо иметь нечто такое, что мы можем подать ему на блюдечке с голубой каемочкой. Нечто очень убедительное, что заставит их перенести внимание на другой объект. И уж совсем хорошо, если этот подозреваемый и окажется виновным. Ну, на сей счет у нас имеются две вполне солидные версии. — Роза принялась расхаживать по кабинету, это помогало ей думать. — Первая: Джесси убили инвесторы. Подкинули ее тело к тебе в дом, чтобы взвалить вину на тебя. Вторая: Джесси страшно боялась мучительной смерти. Она была твердо убеждена, что они рано или поздно ее убьют. И тогда она покончила с собой и выбрала такой способ и такое место, чтобы, как ты выразился, ее гибель говорила сама за себя. Хотела испортить тебе жизнь, отомстить за то, что ты отказался ей помочь.
— Грустно все это, — заметил Джек.
— К счастью для нас, в обеих версиях просматривается один связующий момент. Инвесторы угрожали убить Джесси. Мы должны найти их.
— В этом плане Джесси ничего существенного мне не сказала. Обвиняла компанию в целом. Всю банду, которая пыталась захапать большие деньги.
— Знаешь мою поговорку? Нечестные деньги скверно пахнут. Так что принюхайся. И запах выведет на след. Согласен?
— У меня есть альтернатива?
— Конечно. Сидеть и надеяться на то, что твое любовное письмецо к Янковицу сделает свое дело.
Джек покачал головой. Он не верил, что Янковиц удовлетворится ударом по его репутации. Поднял глаза на Розу и сказал:
— О письме я позабочусь. А теперь самое время заняться расследованием.
— Хочешь привлечь в помощь какого-то конкретного человека?
— Официальный ответ — «нет».
Она понимающе улыбнулась.
— Знаешь, это действительно скверно, что Тео отмотал срок. Я бы сама его наняла, будь у него лицензия.
— В этом и вся прелесть! Это освобождает меня от обязанности платить ему.
— Что-то подсказывает мне — ты уже его подключил.
Джек кивнул. Он понимал, что с учетом бесплатной выпивки и угощений от Тео придется рано или поздно отдать ему машину.
Роза взглянула на часы.
— Мне пора. Если понадоблюсь, знаешь, где меня найти.
Джек проводил ее до кабинета. У двери они остановились.
— Спасибо тебе, Роза.
— Нет проблем. Ты бы для меня то же самое сделал, верно? Но дай Бог, чтобы никогда не пришлось.
Она уже отворила дверь и скрылась за ней, но Джек все же ответил:
— Будем надеяться.
16
Было два часа ночи. Джек сидел в одиночестве за кухонным столом в пижаме, которую подарила ему теща на Рождество. Пижама была не однотонная, в дурацкий мелкий цветочек. Такого рода одеяние хранится обычно в ящике комода, пока не начнется старческий маразм — только тогда извлекают его на свет божий и начинают носить. Но всякий раз, находясь в доме миссис Пейдж, Джек надевал эту пижаму: старался доставить теще удовольствие, продемонстрировать, какой хороший у нее зять.
Со времени «инцидента» — именно так они это называли — Джек с Синди жили в доме миссис Пейдж в Пайнкресте. Временно, пока не найдут себе квартиру. О возвращении в свой дом не могло быть и речи, и Джек опасался, что теперь даже самому бойкому и говорливому риелтору продать его будет трудно. А вот здесь, миссис и мистер Покупатели, находится просторная ванная, которую прежние владельцы выкрасили в весьма оригинальный и жизнерадостный красный цвет, чтобы замаскировать брызги крови на стенах.