Вне поля зрения
Шрифт:
— Да, конечно, — обрадовался Сантьяго и направился к кафе.
Чино схватил его за тощую руку.
— Не туда. Я уже купил. Мне все равно много…
Он потащил старика через улицу, а Сантьяго все повторял, что надо идти в бар, что он хочет угостить Чино, даже отдаст половину вознаграждения, мол, хотел завтра сделать ему сюрприз.
— Мне нужен твой пикап, — сказал Чино, когда они оказались под деревьями.
Сантьяго кивнул: конечно, в любое время.
— Где ключи? — спросил Чино.
Сантьяго сказал, что в кармане
— Снимай, — велел Чино.
Сантьяго пояснил, что с самого начала намеревался подарить ему эту куртку. А сняв, с тоской посмотрел на «Куба Либре», на машины и на свой пикап, на людей, которые упорно сидели внутри кафе и никак не хотели выходить на улицу. Чино, встав у него за спиной, вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил Сантьяго в затылок, а потом всадил еще две пули в уже лежащее на земле тело.
Он подошел к пикапу, прикрывая курткой пистолет в руке, залез в кабину и поехал в Майами. Ему нужен был телефонный справочник.
10
— Она вернула девичью фамилию и снова стала Адель Делизи, — сказала Карен. — Вышла замуж за Фоули в восемьдесят шестом в Лас-Вегасе, а через год в округе Лос-Анджелес подала на развод. Адель сорок два. Она живет в отеле «Норманди» на Коллинз-авеню в районе Саут-Бич.
Они сидели за столом на кухне. Карен курила и пила кофе. Отец в костюме для гольфа завтракал сыром и желе на французской булочке. После завтрака он собирался в клуб.
— Кто-нибудь догадался проверить ее телефонные счета?
— Шесть раз за последний месяц Адель звонили за счет вызываемого абонента из тюрьмы «Глейдс», последний раз — в день побега. За пять месяцев, что Фоули там сидел, она его ни разу не навестила.
— Не хотела, чтобы ее имя светилось в списке.
— Бердон спросил, почему он постоянно ей звонил. Она ответила, что он всегда ей звонит, когда у него плохое настроение, и что она не видела его вот уже восемь лет.
— Она точно замешана, — подвел итог отец.
— Я тоже так думаю. Фоули начал говорить, что приехал во Флориду, чтобы кое с кем повидаться, а потом вдруг заткнулся. Сказал, что лучше помолчит.
— Он звонил ей, но кому звонила она?
— Своей невестке Энн, которая работает диск-жокеем, кажется, в Канаде. И фокуснику, на которого работала. Эмилю какому-то там.
— Великолепному, — помог отец, жуя сандвич и запивая его черным кофе. — Третьесортный обманщик. Самое поразительное, что этот Эмиль еще выступает. Работает с голубями.
— В разговоре с Бердоном она отозвалась об Эмиле как о сучьем фрице. Он выгнал ее перед самым Рождеством и нанял девушку помоложе. За Адель наблюдают с самого дня побега, но пока безрезультатно. Она поместила рекламу в «Геральд» в разделе частных объявлений — ищет работу у другого фокусника. Что ж, удачи ей… Бердон сообщил, что и
— Готов поспорить, она об этом знает. Почему бы тебе не поговорить с ней?
— Я тоже об этом думала, даже предложила Бердону, но он ответил, что помощников у него хватает.
— Все равно поговори. Если поведешь разговор как надо, она расскажет тебе то, что никогда не расскажет Бердону. Обрати внимание, как она говорит о Фоули, на ее тон. Скажи, что считаешь его отличным парнем. Нет, сначала поведай, как провела с ним полчаса в багажнике, в полной темноте, и посмотри на реакцию. Ну что Адель получит за все свои хлопоты, за полицию, которая наседает ей на пятки? Готов поспорить, что ничего. Значит, она все еще любит Фоули и готова рискнуть ради него. Как думаешь, такое возможно? Что он за человек?
— Достаточно спокойный, уверенный.
— Много мнит о себе?
— Нет, но был удивлен, что я о нем не слышала. Может, я и в самом деле что-то пропустила…
— Он, наверное, напомнил тебе того парня, Тиллмана?
— Вовсе нет.
— Помнишь, ты мне позвонила? По-моему, после того как третий раз с ним встретилась. Сказала, что парень подозревается в ограблении банков, и спросила, что делать. Я ответил — заведи другого любовника.
— Неправда. Ты посоветовал мне задать ему вопрос в лоб.
— Да, заговорить с ним на эту тему, посмотреть на его реакцию. Если покроется потом, вызывай подмогу. А теперь этот Фоули… Знаешь ведь, что он — грязный тип, а все равно тебя к нему тянет.
— Я хочу взять его за задницу и заковать в кандалы.
— Да, конечно, только не перестарайся. Понимаю, задета твоя гордость — ты была вооружена, а он тебя взял. Это тебя беспокоит, и я понимаю твои чувства. Но он тебя не только в этом смысле интересует — вчера вечером ты дважды спросила о Фоули своего женатого любовника Николета. Тебя беспокоит его судьба, но ты стараешься не подавать виду.
— А ты очень хорошо подставил моего женатого любовника — подсунул эту дурацкую статью, чтобы потом перевести разговор на супружескую неверность. Ушам своим не могла поверить. Впрочем, могла. Вот почему я не вожу своих парней домой. Ты сразу устраиваешь им допрос. Мать постоянно орала на тебя из-за этого.
— Твоя мать, упокой Господь ее душу, никогда не повышала на меня голос. Смотрела иногда странно, это было. Я просто пытался произвести предварительный отбор кандидатов, хотел сообщить тебе, кто из них подонок, а кто — не очень, помочь отшить непригодных. Взять, например, этого Николета — неплохой парень, как мне кажется, но ковбой. «Магнум» сунул за пояс джинсов… Тебе нравятся такие дикие? Помнишь, я тебе говорил, что между полицейскими-ковбоями и вооруженными грабителями почти нет разницы, обе категории не мыслят жизни без оружия. Может быть, этим и объясняется твой интерес к Фоули, старому профессиональному грабителю.