Вне поля зрения

Леонард Элмор Джон

Она провела Рея через темный дом в гостиную, которая была заставлена креслами и диванами, обитыми красно-зеленой тканью с узором в виде гибискусов.

Папа сидел с газетой под лампой. В окне за садом и лужайкой была видна площадка для игры в гольф, принадлежащая известному загородному клубу.

— Папа, это Рей Николет.

Они пожали друг другу руки, и Карен добавила:

— Его включили в оперативную группу по борьбе с насильственными преступлениями, и он сейчас ищет беглецов.

— Вижу, — сказал отец, а когда Рей повернулся к Карен и, распахнув пиджак, показал ей красную надпись спецотдела на футболке, добавил: — А футболки вам выдают на тот случай, если

кто-то вдруг засомневается, чем вы там занимаетесь.

— Я опоздал… — попытался объясниться Рей, но отец прервал его:

— Рей, ответь мне на один вопрос.

Тело Карен автоматически напряглось, но потом она решила, что бояться нечего. Отец все еще читал газету, а значит, не собирался расспрашивать Рея о личной жизни, семье, разводе, о том, живет ли он по-прежнему с женой, и прочих подобных штуках.

— Ага, вот… «Я переспала с убийцей», — заявила потрясенная жительница Майами. Она живет в Маленькой Гаване. Парень пришел к ней в дом, сказал, мол, только что перебрался сюда с Кубы и никого здесь не знает. Тогда она угостила его свиными отбивными с рисом. Он поел и тут же занялся с ней любовью на диване. Она утверждает, что парень был очень ласков.

— Я с ней беседовал, — кивнул Рей. — Этот тип поплакался ей о том, как скучает по своей маленькой дочурке, и она его пожалела.

— Вот как сейчас надо добиваться расположения. — Отец опять углубился в газету. — Вы только послушайте… Потом она пошла в спальню к детям и легла спать, а позже заявила, цитирую: «Я никого, кроме мужа, не пускаю к себе в постель». Мужа в городе не было, он где-то работал. Утром она приготовила парню на завтрак кукурузные хлопья «Келлоггс» и послала одного из сыновей в ближайший магазин за кремом для бритья «Колгейт» для нормальной кожи.

— Ты о чем? — спросила Карен. — О рекламе в показаниях свидетеля? Беглые каторжники предпочитают крем для бритья «Колгейт»…

— Для нормальной кожи, — добавил отец. — Меня интересует, как определили, что это Чирино.

— По ее описанию, — объяснил Рей. — Все совпадает, вплоть до татуировок. Пчела на каждом предплечье. Жалил, как пчела, ведь он выступал на ринге, до того как сесть в тюрьму. Женщина также заявила, что ее гость украл пистолет мужа двадцать второго калибра и что-то из одежды. Но у меня имеются новости посвежее.

— Подожди. — Отец поднял руку. — Эта женщина замужем. И она переспала с парнем только потому, что он соскучился по дочке, после чего объявила о своем поступке всему миру. Но вы не сообщаете ее имя, пытаетесь ее защитить. Таким образом, вы нам как бы говорите: пусть себе спит, все в порядке, пока муж об этом ничего не знает. Это все равно, как если бы какой мужик ходил на сторону, а потом убеждал нас, что ничего страшного в таком поведении нет, жена-то не знает, и ладно. Хорошая политика.

Отец взял свой бокал, а Карен сказала:

— Позволь Рею рассказать, что случилось в мире, о’кей?

— Вообще-то, все покажут в новостях, в этом я не сомневаюсь, — заговорил тот. — Одного мы таки взяли.

Отец даже поставил выпивку обратно на столик:

— Серьезно? Где?

— В западной части округа Дейд, неподалеку от автострады.

— Ага. Знаешь, как только я прочел о вознаграждении…

— Папа, — перебила его Карен.

— …то сразу понял, все, кранты ребятам.

— Папа!

Он поднял на нее глаза.

— Это был Фоули? — спросила она у Рея.

Целых пять миль они бежали по тростнику, прежде чем добрались до бензозаправочной станции на двадцать седьмом шоссе и сели в пустой кузов, вернее, полуприцеп огромного тягача. В котором и ехали всю ночь

в направлении некого местечка под названием «El Hueco», что означало «Дыра». «Дырой» называли спрятанный в зарослях лагерь бродяг, которые жили в хибарах, воздвигнутых из фанеры, листового железа и сидений автомобилей. Здесь обитали исключительно кубинцы и только мужчины. Чино сказал, что его плот развалился, но ему, благодарение Мадонне, удалось добраться до берега. Потом он добавил, что своего спутника, одетого так же, как и он, совсем не знает, и постарался сделать так, чтобы Лулу рядом с ним никто не видел. «Не ходи за мной, держись подальше», — велел он ему. Через три дня он и Лулу могли принести легкие двадцать штук любому бродяге, умеющему читать. Бродяга прочтет газету, подумает: «А почему бы и нет?» и сходит до ближайшего поста дорожной полиции, который располагался всего в миле от лагеря…

Газету ему показал Лулу. Он обвинил Чино в связи с женщиной и сунул под нос статью с громким названием «Я переспала с убийцей». Чино сказал, что да, конечно, он специально искал женщину, потому что не трахался добрых восемь лет. А Лулу возразил: «Ты же со мной трахался». Обиженно так возразил, даже со злостью, с ревностью обманутой женщины. Наверное, он так же злился, когда вогнал семь пуль из автомата в спящего соседа по комнате. Чино отдал Лулу рубашку и штаны, которые украл из дома той женщины, и сказал, что все объяснит позже, когда стемнеет. И пошел пообщаться с человеком, который варил кофе «Кубано», курил панетеллы «Кохиба» и слушал «Радио Мамби» по дерьмовому приемнику. Человека звали Сантьяго, он дрессировал бойцовых петухов с бритыми ляжками, которых держал в проволочных клетках, и жил здесь со времени урагана Мариел, то есть очень давно. Сантьяго знал этот мир. «Видел парня, который со мной разговаривал? — спросил его Чино. — Он — гомосексуалист».

«Верю», — ответил Сантьяго.

«А еще я точно знаю, что он — убийца и хочет прикончить меня по личным соображениям, но сам в полицию идти не могу, меня там знают по старым делам. Но если пойдешь ты и скажешь им, где найти этого гомика, тебе дадут десять кусков. Понимаешь, о чем я тебе говорю?»

«Конечно».

— Наш телефон и адрес командного пункта на северо-западной Двадцать седьмой улице был напечатан в газете, так что парень знал, куда идти.

Рей Николет присел на край дивана поближе к отцу и смотрел то на стоящую Карен в джинсах и рубашке навыпуск, то на ее отца, потягивающего что-то из бокала.

— Парень по имени Сантьяго пришел к нам с потухшей сигарой во рту и заявил, что может сдать двух беглых преступников, которые скрываются в лагере бродяг за аэропортом. Я там бывал — проводил облаву во время петушиных боев. Очень похоже на заросшую бананами помойку. Мы показали ему кучу фотографий, Чирино и Линареса он узнал сразу и сказал: «Этот и этот. И когда я получу свои двадцать штук?». Мы велели ему посидеть в пункте и сказали, что скоро вернемся. В шесть тридцать все были на месте: ребята из правоохранительного департамента, ФБР, полиция округа Дейд, местная полиция — даже из департамента охраны рыб и диких животных примчались. Мы заняли позицию, подлетели вертолеты и осветили лагерь, что твое футбольное поле. Заорали во всю глотку петухи, что-то вопили по-испански перепуганные до смерти люди, выходившие из лачуг с поднятыми руками. Приказ был таков: видишь бегущего, потребуй остановиться, а если он не подчиняется — стреляй. Линарес налетел на полицейского из округа Дейд, попытался удрать и схватил четыре пули. В поисках Чирино мы каждый камушек перевернули, но так никого и не нашли. А Линарес умер по пути в больницу «Джексон Мемориал».