Внезапно вспыхнувшая любовь
Шрифт:
Возможно ли?
Неужели давление родителей и горькое ощущение своей неудачливости заставили Молли вообразить, что она замужем, а значит, сделала первый шаг к заветной цели?
Да, в этом есть смысл. Гораздо больше смысла, чем в фантастическом предположении Тима, что она надеялась выйти замуж именно за Джека.
Джек едва не рассмеялся от облегчения. Теперь все встало на свои места! Но радость его тут же испарилась. Хорошо, он выяснил, откуда у Молли этот заскок. И что дальше? Молли не хочет вспоминать свое
Как и он сам.
Глава 8
– Ах да, я так и не спросила! Нам уже можно спать вместе? Что сказал доктор Тим?
Джек, взбивавший подушку, поднял голову. Молли стояла в дверях: слабый свет из коридора озарял ее стройную фигурку в красной пижаме, золотистые волосы, забранные в хвост, и сияющее лицо. Молли выглядела совершенно счастливой, но Джек с горечью сознавал, что это счастье – самообман. Странно устроена жизнь! У Молли есть все, о чем большинство девушек может только мечтать: чудесная фигура, ангельское личико, ум, деловые способности, деньги, независимость… Но ожидания родителей давят на нее тяжким грузом, и она ищет спасение в фантазиях.
– Ты же знаешь, Молли, он боится ухудшения твоего состояния.
– Знаю, – кивнула Молли. – Я не говорю о сексе. Просто так хочется, чтобы ты обнял меня и приласкал, пока я буду засыпать!
«Может быть, в самом деле полежать с ней рядом, пока она не заснет?» – подумал Джек, но тут же отверг эту мысль. Осталось потерпеть совсем немного. Два дня. В понедельник он отведет Молли к специалисту, которого рекомендовал Тим, и вся эта нелепая и утомительная история закончится. А пока нужно соблюдать приличия, чтобы Молли потом не пришлось ни о чем жалеть.
– Молли…
– Понимаю, – прервала она. – Ты не хочешь идти против указаний доктора Тима.
Что-то в ее голосе заставило Джека вздрогнуть. Он вдруг понял, каково это, когда любимый муж (пусть даже воображаемый) постоянно тебя отвергает. Что же делать?
– Послушай, Мол, – заговорил он, – доктор Тим сказал, что нам нельзя спать вместе, но о ласках и объятиях он ничего не говорил. Если хочешь, давай посидим здесь.
Но Молли не двигалась с места. Джек сообразил, что запугал ее своими постоянными отказами, теперь она боится сделать первый шаг, опасаясь, что он снова ее оттолкнет.
Он протянул к ней руки, и Молли расцвела улыбкой.
Не прошло и минуты, как они устроились на софе. Джек постарался отодвинуться, но Молли только теснее прильнула к нему, положив голову ему на плечо, спиной прижавшись к его груди, бедрами – к его бедрам. Джек тяжело сглотнул. Он уже забыл, как это прекрасно – обнимать женщину. Но нет, тут же поправил он себя, не любую женщину. Ведь далеко не всякая женщина вызывает в мужчине желание защитить ее от всех невзгод, крепче прижать к себе и никогда не отпускать…
Нет, не всякая. Только Молли.
Она вздохнула и прильнула к нему еще теснее. Джек прикрыл глаза, раздираемый противоположными желаниями: часть его души мечтала забыть о долге, отдаться сладостным, давно забытым чувствам, а другая часть напоминала, что у него нет на это права. Напрасно Джек повторял себе, что рядом с ним Молли, что она не понимает, что делает, что он обязан уберечь ее от ошибок, – рассудок отказывался ему повиноваться. Реальность гнала прочь холодную, жестокую логику.
Джек закрыл глаза и положил руки Молли на плечи. Он не шевелился, опасаясь, что малейшее движение пробудит курящийся вулкан.
– Иди спать, Джек, – сонно пробормотала Молли и свернулась калачиком.
Джек до боли сжал зубы, чтобы утихомирить вспыхнувшее желание. Не прошло и полминуты, как Молли задышала глубоко и ровно, и Джек догадался, что она уснула. Он перевел дух, радуясь, что избежал опасности. Молли по-прежнему лежала в его объятиях, но Джек был уверен в себе – будучи джентльменом, он никогда не стал бы домогаться спокойно спящей женщины.
Убедившись, – что ему ничто не угрожает, Джек позволил себе расслабиться и склонил голову на подушку. Он подождет, пока Молли заснет покрепче, и отнесет ее наверх… Но этого так и не случилось. Час спустя, когда в открытое окно ворвался прохладный ночной ветерок, Джек приподнялся в полудреме, натянул на себя и Молли одеяло и снова – впервые за пять лет – заснул крепко и спокойно.
Его разбудил громкий стук. Он вскочил, едва не скинув Молли на пол.
– Джек, что ты делаешь? – вскричала Молли, вцепившись ему в рубашку. – Что…
Сообразив, откуда исходит стук, она бросила встревоженный взгляд в сторону входной двери.
– Пойду-ка открою, – пробормотал Джек.
Молли окинула комнату смятенным, почти испуганным взглядом. Что-то не так. Должно быть, она еще не совсем проснулась: чувствовала – что-то не в порядке, но не могла понять, в чем дело.
Встав с дивана, она молча смотрела, как Джек выходит в холл. Он был босиком, но в джинсах и вчерашней рубашке. Что-то в этом не правильно… но что? Рассудок отказывал Молли. Что-то внутри кричало: «Не думай! Не вспоминай!»
Джек отворил дверь – и в дом ворвались Доминик и Дарси Доил.
– Молли! – вскричала мать, ураганом проносясь в гостиную. – Как ты могла?!
Молли уставилась на родителей так, словно видела их впервые. Однако Дойлы-старшие выглядели как обычно. Дарси – элегантная блондинка в черном брючном костюме от Армани, весь вид ее излучает довольство и уверенность в себе. Доминик – все тот же импозантный мужчина, стройный и подтянутый, с сединой на висках и пронзительным взглядом синих глаз.