Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
– Дай сюда сейчас же!
– вспылила Нонна.
– Коля! Скажите ему, чтобы не дурил!
Бросив быстрый взгляд на термометр, Ваня объявил с профессорским видом:
– Жар! Под сорок! Чуете - даже горелым пахнет!
– Отдай градусник!
– шумела Нонна.
– Что за манера! Тут не до шуток, к врачу, может, срочно надо!.. А чем это пахнет в самом деле?
– Горелой резиной вроде, - недоуменно проговорила Валя.
Ваня вдруг приподнял скатерть, глянул на босые ноги девушек.
– А где ваши тенниски, милые дамы?
–
– Над газом, в кухне...
– прошептала Нонна. С визгом бросились на кухню Нонна и Валя.
– Ну, вот!
– улыбнулась Нина.
– Теперь придется босиком до общежития добираться.
Девушки уже рассказали: работают они на заводе, живут в общежитии под Москвой.
Ваня Королевич, отвернувшись от Нины, несколько раз мастерски щелкнул сверху по термометру. При этом он скорчил многозначительную мину, чем сконфузил и вогнал в краску Колю Гришина.
Девушки вернулись с кухни в теннисках.
– Поджарились слегка, - сообщила Валя.
– Жалко. Ведь казенные!..
Девушки долго прощались, никак не решались покинуть подругу в беде.
– Так что вы присматривайте за Ниной, - строго поучала Нонна Колю. Чтоб все чин чинарем! Если обидите, всем гамузом с завода нагрянем, у нас ребята дружные.
Валя посмотрела на термометр;
– Тридцать восемь и семь! Какой кошмар!
– Боюсь, что двустороннее крупозное воспаление легких!
– паясничал невыносимый Ванька.
– Ну, мы пошли, значит, - в пятый раз объявила Нонна.
– Извините если что не так... А вы парни ничего! Спасибо вам за чай, за конфеты, за варенье малиновое!
Прикрыв дверь за девушками, Ванька обернулся к Коле, зашептал, делая страшные глаза:
– Ну, брат, ни пуха!.. Желаю удачи! Бабец на большой! Мировецкая девчонка! Так что действуй, не теряйся, не дрейфь!..
– Иди ты знаешь куда!
– сквозь зубы прошептал Коля, выталкивая приятеля за дверь.
– Про вечеринку не забудь! Управишься - приходи к Майке! Адью покедова!
"КАК ВЕШНИЕ ВОДЫ..."
Проходя мимо зеркала в коридоре, Коля заглянул в зеркало, быстро плюнул на пальцы, смочил непокорный темно-русый вихор, пригладил его.
Нина лежала на софе в халате, укрывшись пледом шотландской расцветки и чуть насмешливо следила за Колей, который наедине с девушкой еще больше конфузился и стеснялся.
Он положительно не знал, о чем говорить с Ниной, хотя его всего распирало от желания говорить с ней и слушать ее,
– Значит, вы все трое поступили ученицами на завод?
– решился он наконец на слабенький гамбит и несмело покосился на милое девичье лицо в ореоле светлых, уже просохших волос.
– Вот такие приемники будем строить, - ответила Нина, кивнув на громоздкий СВД-9 в углу.
– Монтажницами будем. Двадцатый век - век радио. А вы куда пойдете после десятилетки?
Коля потянулся за папироской, спохватился, сломал папиросу.
– Надеюсь в ИФЛИ попасть - в Институт философии, литературы и истории. Вам радио не помешает?
Кинув сломанную папиросу в пепельницу, он подошел к приемнику, включил его.
Пока приемник нагревался, тянулись томительные секунды молчания. Будущий философ, литературовед и историк решительно не знал, чем заполнить паузу.
Нагревшись, приемник вдруг громко заговорил:
"...Недаром английский капиталист Гибсон Джарви заявил: "Сегодняшняя Россия - страна с душой и идеалом. Россия - страна изумительной активности... Быть может, самое важное - в том, что вся молодежь и рабочие в России имеют одну вещь, которой, к сожалению, недостает сегодня в капиталистических странах, а именно - надежду..."
– Все про политику, - сказала недовольно Нина.
– Скучно! А музыку найти можно?
Другая станция передавала музыку из кинофильмов. Выяснилось, что это одна из любимых радиопрограмм Нины. И вообще она обожает кино. Передавали танго из кинофильма "Петер".
– Мировой фильм!
– убежденно заявила Нина.
– Я его шестнадцать раз смотрела. А Нонка еще больше - наизусть знает. Вы видели? Дело происходит в сегодняшней Германии...
– В Австрии, - поправил девушку Коля.
– Ну, в Австрии. У нас все девчонки обожают Франческу Гааль, Не люблю я фильмы про войну да про фашистов, а Франческу обожаю. У меня в общежитии вся стенка ее фотокарточками обклеена. А вам нравится Франческа?
Она бросила на Колю лукавый, наивно-кокетливый взгляд из-под приспущенных ресниц, длинных, загнутых кверху, темных, почти как у Франчески Гааль.
Эта девочка явно не лишена кокетства. Ей льстит интерес поглупевшего от волнения юноши. Ее забавляет его растерянность...
– Нравится, - отвечал Коля.
– Особенно ресницы Франчески нравятся, Осмелев, он дерзко добавил: - Такие, как у вас...
– Скажете тоже! Как у меня!
– оживилась Нина, вовсе не обидевшись.
– Да они у нее вдвое длиннее и совсем черные. У нас девчонки в общежитии чуть не до драки спорят -настоящие они или наклеенные. А вы как думаете?
– Если длиннее, чем у вас, то наклеенные, -- превратился вдруг в комплиментщика Коля. Впрочем, галантность тут же изменила ему: - Вот вы, девчата, хотите думать не про войну, а про Франческу, а ведь Франческе вашей приходится про войну думать.
– Ну да! Небось она только про наряды да про красивую жизнь думает!
– Франческа живет и снимается в Вене, в Австрии, а Гитлер Австрию слопать хочет. Что тогда будет с нашей симпатичной Франческой? И в Австрии народу следовало бы сейчас не танго танцевать и про вальсы думать, а о фашистской угрозе... "Танцуй танго, мне так легко!.."
– Если все время только про косого Гитлера думать, то и жить не стоит!
– А надо думать!
Коля спохватился. Не успели познакомиться, а уже чуть не поссорились! Дался ему этот Гитлер!