Вниз по великой реке
Шрифт:
– У меня есть на примете подходящий человек, – протянул Карс Адон и разослал слуг искать его.
А потом вновь обратился ко мне:
– Ты тогда упомянула про накидку. – В голосе его звучало искреннее почтение. Ну да, конечно. Ведь для него ткачество – магическое искусство. – Может, мне следует попросить нашего посланца, чтобы он принес твою незаконченную работу сюда?
– Да! Да!
Я тут же рассказала Карсу Адону, почему это так важно. Мне никогда и в голову не приходило, что стану с кем-то делиться этим. Но тот открыл передо
А еще я поведала про первую накидку и про то, как она ослабила наложенные колдуном узы.
– Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы освободить дедушку от уз, созданных Кенблит. Может, у тебя есть какие-нибудь мысли?
Когда Карс Адон это услышал, ему окончательно сделалось не по себе. Он принялся нервно теребить край плаща. Видимо, он полностью полагался на помощь моего искусства, но при этом ему было стыдно, что он вроде как заставил меня все выболтать.
– Но я ничего не понимаю в волшебстве! – запротестовал он.
– В этом никто ничего не понимает, – успокоила его я. – Но ты можешь посмотреть на это дело свежим взглядом, со стороны.
Кажется, мои слова ему польстили. Карс Адон задумался.
– А что ты дала нашему Великому Отцу своей первой накидкой? – уточнил он.
– Заклинание Канкредина в нарушенном виде и наше путешествие вниз по Реке. Вторая накидка начинается с рассказа короля о том, как Единый оказался связан. А дальше излагается, что происходило, когда мы двинулись вверх по течению Реки.
Карс Адон погрузился в размышления.
– А может, – вымолвил он наконец, – тебе нужно возвратить ему эти узы и вместе с ними всю Реку? И возможно, добавить еще историю о том, как ты все это обнаружила?
А ведь он прав! Я поняла это сразу же, как только услышала. Потому и тку это сейчас. Но на этом история не заканчивается, и нужно продолжать.
Я все еще благодарила Карса Адона за сообразительность, когда в шатер кто-то вошел со словами:
– Повелитель, мне сказали, вам от меня что-то нужно.
Мы подняли головы. Это оказался дядя Кестрел. Он почтительно поклонился Карсу Адону, хотя голова у него по-прежнему тряслась.
– Дядя Кестрел! – взвизгнула я, вскочила и повисла у него на шее.
– Ага! Я так и думал, что в этой заварушке без вас не обойдется, – поприветствовал меня дядя.
Я поцеловала его в крючковатый нос. Мне пришло в голову, что мой дедушка немного похож на дядю Кестрела, и это была хорошая мысль. Выяснилось, что дядюшке вместе со всеми прочими жителями Шеллинга пришлось бежать от Канкредина – буквально через день после того, как мы уплыли от мельницы. Река разлилась и затопила почти все дома. Звитт так перепугался, что заставил шеллингцев уйти с равнины в горы. А нам понадобилось куда больше времени, чем им, чтобы добраться до этих мест, из-за того, что Река сильно петляла.
Карс Адон велел дяде Кестрелу отправиться в лагерь к нашему королю и договориться о встрече. И строго-настрого
– Ага, – согласился тот. – Накидка, понял. Я должен сходить туда и принести все это.
Дядя Кестрел сохранил свои независимые манеры, но видно было, что он чрезвычайно высокого мнения о Карсе Адоне.
Той ночью я спала в шатре вместе с какими-то девушками-варварками. Они трещали в точности как обычные девчонки, когда остаются одни. Эти девушки рассказали мне, что Карс Адон спрашивал у всех наших, которые приходили в долину, не знают ли они семью Клости. И дядя Кестрел, когда явился сюда, признался, что знает. Карс Адон чем-то напомнил ему Хэрна. Они несколько часов проговорили про Шеллинг и Хэрна. Девушки, честно признаться, были потрясены: с чего это вдруг их Адон – так они его называли – интересуется местными? Их история порадовала меня. Значит, все идет хорошо.
Однако наутро я услышала, что дядя Кестрел не принес мою работу. Наш король выставил условия. Он согласился побеседовать и назначил место встречи, но предупредил, что отдаст мои вещи только взамен на Единого. Он знал, что Бессмертный у меня.
– У меня его больше нет! Я отдала его!
– Это не страшно, – попытался успокоить меня Карс Адон. – Мы все объясним. Главное, что он согласился встретиться с нами.
Карс Адон был просто вне себя от радости. Вскоре после рассвета он вместе со мной, дядей Кестрелом и семью встревоженными придворными отправился к назначенному месту, на берег озера.
Вот так и получилось, что я видела всю-всю Реку, от истока до устья, и вся она запечатлена на моих накидках. Когда мы спускались по склону рядом с водопадом, я заставила себя посмотреть на него, хотя от высоты и его рева у меня кружилась голова. Он падал нешироким, но очень мощным потоком. Мы спускались по мху и папоротникам, мокрым от висящей в воздухе водяной пыли. В этот день Канкредин подобрался так близко, что запруда у подножия водопада сделалась белой: водопад метался, как будто пытался вскарабкаться обратно на гору. Грохот стоял невероятный. А по краям мечущегося потока взмывали радуги – такие же большие, как те, которые можно увидеть на небе. Зрелище потрясло всех.
Из этой запруды бурлящая вода устремлялась в озеро – через извилистое ущелье и цепочку заводей, синих, словно глаза варваров, – и поверхность ее усеивали белые пузырьки. Перед самым озером ущелье расширялось и превращалось в лощину, поросшую сочной травой. Вот здесь-то, меж скалистых склонов, и ждал наш король. Им было ближе, и потому они пришли на место встречи раньше. А нам к тому времени, как добрались сюда, стало казаться, будто мы оглохли. Даже здесь шум был очень сильным. Я никак не могла понять: зачем король выбрал для встречи такое место, где себя и то еле-еле слышно.