Во имя любви к Магии
Шрифт:
– Джек не одобряет музеи, - сказал Джордж.
– Мне не нравится, когда артефакты прошлого выставляются на всеобщее обозрение, - сказал я.
– Все эти трофеи Империи, привезённые из дальних уголков Земли… не понимая, сколько из них - Троянские кони. Горшки, полные полтергейстов, оружие, ищущее шанса овладеть новым владельцем, и драгоценности с закладками. Прошлое, вечно мстящее за себя настоящему.
Мириам посмотрела на Джорджа.
– Он любит произносить речи, не так ли?
– Вы даже не представляете, - сказал Джордж.
– И не заставляйте меня говорить
– Сказал я, осознавая, что повышаю голос, но мне было наплевать.
– Возьмите например - “Хайгейтскую ламию”, Россетти. Он сделал так, чтобы это выглядело просто как ещё одно симпатичное личико, но модель, которая позировала ему, ни капельки не походила на человека.
– Что не так с картиной?
– спросила Мириам.
– Если вы посмотрите ей в глаза, она съест вашу душу, - ответил Джордж.
– Вот почему “Хайгейтская ламия” теперь считается утраченным шедевром. Он лаконично улыбнулся.
– Она очень красиво горела…
– И давайте не будем забывать о римской статуе, которая по ночам бродила по Британскому музею, выискивая людей, чтобы задушить их своими холодными мраморными руками, - сказал я.
– Проблема истории в том, что она не всегда согласна оставаться в прошлом. Все древние артефакты и произведения искусства должны быть уничтожены. Потому что никогда нельзя быть уверенным, когда они обернутся против вас.
– Та, что слева, - Фея Фелера, работы Мастера - сказал я.
– Художника посадили в тюрьму как сумасшедшего после того, как он убил своего отца. Его ранние работы были изящными сказочными сценами из Шекспира: непринуждённо возлежащие Титания и Боттом… Искусство шоколадной коробки. Но это… словно взгляд в другой мир. Двор, переполненный феями, собравшимися, чтобы стать свидетелями события ужасного и необратимого значения. Поворотный момент в истории, о котором больше никто не помнит.
– Да ладно!
– сказала Мириам.
– Фей не существует.
– Не говорите им об этом, - сказал Джордж.
Мириам громко фыркнула.
– В следующий раз вы будете искать бугимена под кроватью.
– Я бы в первую очередь искал там, - сказал Джордж.
– При условии, что у меня будет достаточно большая дубина.
Я одарил Джорджа своим самым задумчивым взглядом.
– Я что-то упускаю. Обычно вы не так терпеливы со своими подчинёнными. Почему вы так добры с ней?
– Потому что Мириам была выбрана моей преемницей на посту следующего главы Департамента, - спокойно ответил Джордж.
Я на мгновение задумался о последствиях.
– Значит, это политическое назначение?
– Не все ли мы.., - сказал Джордж.
– Мне не терпится уйти в отставку. Я тянул так долго только потому, что ждал кого-то, кто мог бы взять на себя ответственность.
– И вы считаете, что она сможет?
Джордж пожал плечами.
– Другие люди, похоже, так думают.
– Что за люди?
– Не ваше дело, Аутсайдер, - сказала Мириам.
Я пристально посмотрел на неё, и она пристально посмотрела на меня в ответ.
– Если вы не верите в сверхъестественное, - сказал я, - то во что же вы верите, что привело вас к желанию возглавить Департамент?
– Защита людей, - ответила Мириам.
Я кивнул. Это был достойный ответ.
– Может быть, мы сможем работать вместе, - сказал я.
– В верном ритме.
– Я собиралась сказать вам то же самое, - сказала Мириам.
Мы обменялись улыбками, почти не смотря друг на друга, и я повернулся ко второй картине. На титульной карточке было написано - “Война Фэйри”. Две огромные армии эльфов, вцепившиеся друг другу в глотки в неизвестном месте. Настоящий ад нечеловеческой ярости и жестокой бойни. Вы почти слышали крики. Стиль Дадда был безошибочно узнаваем, но это полотно было гораздо больше его обычных работ - около двадцати футов в длину и почти четыре фута в высоту.
– Откуда это взялось?
– спросил я, не отводя взгляда.
– Она была обнаружена совсем недавно и передана в дар Тейт, - сказал Джордж.
– Это как бросить гранату в пруд с рыбой, - сказал я. Я медленно двинулся вдоль картины, пытаясь осмыслить ошеломляющее количество деталей, втиснутых в один момент битвы.
– Как Дадда мог написать нечто столь масштабное и избежать внимания блюстителей?
– Он не мог, - решительно заявил Джордж.
– Должно быть, существовал официальный сговор на каком-то уровне.
Светлые и тёмные эльфы сражались друг с другом на необъятной вулканической равнине, под небом пурпурного цвета. Солнце пылало, как раскалённая добела печь. Светлые эльфы стремительно атаковали в своих искусно вырезанных костяных доспехах, а тёмные эльфы были больше похожи на кошек из джунглей, злобные и смертоносные в своих доспехах из нефрита и кораллов. Мечи и топоры ярко сверкали, когда они поднимались и опускались, а кровь реками текла по испепелённой земле.
– Это не наш мир, - наконец сказал я.
– Фэйри пришлось отправиться в другое место, чтобы вести свою войну, потому что они знали, что она разрушит Землю.
– Думаете, мы смотрим на то, что произошло на самом деле?
– сказала Мириам.
– Единственное, в чём мы можем быть уверены, так это в том, что Ричард Дадда был тронутым!
– Иногда безумие помогает видеть вещи более ясно, - сказал я.
– Я послал за специальным оборудованием, - сказал Джордж.
– Так что мы сможем взглянуть на то, что происходит под поверхностью картины.
– Если вы считаете, что это поможет, - сказал я.
– А почему бы и нет?
– спросила Мириам.
В её голосе звучал искренний интерес, поэтому я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и рассудительно.
– Потому что наука может завести вас очень далеко. После этого вам понадобятся такие люди, как я. Или, возможно, Странный Харальд.
– Что ещё за Странный Харальд?
– спросила Мириам.
Джордж смущённо вздохнул.
– Консультант, прикреплённый к Департаменту. Умелец выведывать секреты через возложение рук. К сожалению, он это не контролирует. Именно поэтому он проводит большую часть времени в смирительной рубашке, в самой охраняемой психиатрической клинике, которую мы смогли найти.