Во власти пламени
Шрифт:
И пока я пожирала взглядом тарелку, его светлость, сейчас темнее всех грозовых туч вместе взятых, пожирал взглядом меня.
— Надеюсь, ты подняла себе настроение, — тихо сказал он, подаваясь ко мне.
— Немного. А вам? — Скользнув ножом по нежнейшему мясу, я отправила в рот маленький кусочек.
Тальден покачал головой, как бы говоря, что я безнадежна и пытаться исправить меня бесполезно.
— Все это издержки воспитания ее лучезарности. Наверное, мне следовало дождаться, когда подрастет твоя сестра.
Меня
— С Эйлуэн мы бы быстро нашли общий язык, — как ни в чем не бывало продолжал этот невыносимый тип.
— Даже имя ее не смей произносить, — прошипела я, испытывая острое желание всадить нож, что сжимала в руке, в черное сердце тальдена.
— И как теперь настроение? — ухмыльнулся он, снова возвращая лицу довольное выражение.
Мысленно отвесив себе подзатыльник (это ты, Риан, должна его злить и провоцировать, а не он тебя!), заставила себя улыбнуться:
— Почему бы вам не уделить внимание своим невестам? Бедняжки пытаются поймать хотя бы один ваш взгляд, а вы все пялитесь на меня.
— Ваша правда! И зачем только аппетит себе порчу? — Драконочудовише отвернулся от меня и обратился к пучеглазой блондинке: — Эсселин Маэль, расскажите о себе. К сожалению, у нас совсем не было времени, чтобы поговорить, но обещаю исправить это досадное упущение.
Белобрысая просияла и прерывающимся от волнения голосом принялась что-то лепетать. Я ее особо не слушала, делала вид, что поглощена ужином, а сама украдкой поглядывала на невест. Большинство уже успело опустошить свои кубки, и слуги наполнили их снова. Щеки у девушек раскраснелись, на губах блуждали мечтательные улыбки, глаза горели. У некоторых так ярко, что можно было смело гасить все свечи и факелы в замке: без источника света все равно не останемся.
— Эррол Каррай, — несмело подала голос кареглазка, сидевшая в центре стола, — а когда будет первое свидание?
Вот оно, начинается!
— Эсселин Гладис! — возмущенно прикрикнула на свою подопечную сваха. — Вы что себе позволяете?!
— Ой, а давайте прямо завтра! — глупо хихикнула другая прелестница, дочь графа де Бруи, за что удостоилась уничтожающего взгляда эссель Клеври.
Но алиане в тот момент было не до свахи и ее негодующих взглядов, как и всем остальным здесь собравшимся. Во все глаза невесты смотрели на дракона, забрасывая его вопросами:
— Эррол Каррай, а вы покажете мне замок?
— Нет, лучше мне! И прямо сегодня!
— А кто из нас больше всех откликается на вашу силу?
— Ах, вы такой сильный! Такой красивый!
— А-а-ах! — Это уже все вместе.
Бриваэла Клеври растерянно хлопала глазами, явно не понимая, что происходит. Настроение у Каррая окончательно испортилось — это было видно по его мрачной физиономии.
Алианы тянулись к нему, казалось, еще немного и они сорвутся со своих мест, бросятся к тальдену и повиснут на нем, как шишки на елке.
— Я так рада, что вы выбрали именно меня! — счастливо воскликнула Лаали.
— Вообще-то тебя еще не выбрали, — ревниво осадила ее Амарелия.
— Но это лишь вопрос времени! — самоуверенно заявила моя бывшая подруга.
— Девушки! — попыталась призвать их к порядку сваха, но не тут-то было. Ее попросту никто не слышал.
— Вот не понимаю, и что они все в вас нашли? — негромко хмыкнула я, уверенная, что мое замечание потонет во всеобщих охах-вздохах, но Огненный услышал.
Нахмурился еще больше, а потом… вдруг подтянул к себе мой кубок.
— Ты совсем ничего не пьешь, Риан.
Вот ведь…
— Слишком сладкое. Я бы лучше выпила вина.
На другом конце стола две девицы принялись выяснять отношения, кто из них краше и милее сердцу тальдена. Предоставив эссель Клеври усмирять подведомственных ей алиан, Каррай с нажимом проговорил:
— И все же сделай одолжение, выпей.
— Делать мне больше нечего, кроме как оказывать тебе одолжение! — Судя по ощущениям, каждый мой нерв превратился в натянутую тетиву лука.
— Но я ведь сделал тебе одолжение — вернул Чили, потом твою служанку. — На губах дракона появилась хищная улыбка, такая драконья. — Не хотелось бы лишать их тебя снова.
Я вспыхнула:
— Ты не посмеешь!
— Не посмею, если ты это выпьешь. — Он решительно пододвинул кубок ко мне. — Ну же, Риан, сделай приятное эрролу Эрвану, не отказывайся. Он весь день готовил, старался.
Шум в зале нарастал, и у меня в голове уже тоже вовсю шумело. От злости на тальдена.
Да чтоб тебя, Каррай!
Не позволю отнять у меня Чили и Хевину! Хочешь, чтобы моя ненависть к тебе стала для всех очевидной? Что ж, будь по-твоему!
Приторно-сладкая жидкость обожгла горло, и в тот самый момент я услышала оглушительно-громкое:
— Эррол Каррай, я вас люблю!
Я чуть не выплюнула напиток обратно в кубок (а лучше бы в физиономию Карраю). К сожалению, он успел проникнуть в меня раньше (не Каррай, а напиток), чем до меня дошел смысл этого провокационного высказывания. И кто бы мог подумать! Принадлежало оно тихоне Исабель, за весь вечер не издавшей ни звука, разве что с видом преданной собачонки взиравшей на Огненного.
— Эррол Каррай, а я вас обожаю! — объявили с другого конца зала.
— Но никто не будет любить вас так сильно, как я! — вскочила со своего места жгучая брюнетка с пронзительными черными глазами и полной грудью, которой она явно очень гордилась. Вон как напоказ выставляет, того и гляди из декольте выпрыгнет.
Его тагровость отвлекся на невест, и я тайком вылила на пол то, что еще оставалось на дне кубка (жаль, большая часть его содержимого успела перекочевать в мой желудок). На лице у тальдена резко обозначились желваки, а глаза потемнели от ярости.