Во власти пламени
Шрифт:
Алианы вскакивали одна за другой и уже готовы были, опережая друг друга, броситься к своему идолу, дабы прикоснуться к прекрасному божеству, коим, несомненно, его считали. Моими стараниями. Но вдруг под сводами зала прогремело гневное, словно над нами нависла грозовая туча и наконец разразилась ненастьем:
— Хватит!
От рычащих ноток в голосе его вельможества девушки передумали срываться с места. Замерли, тяжело дыша, не в силах отвести от жениха свои затуманенные любовной хмарью взгляды.
По приказу Огненного
— Помогите развести эсселин по покоям, а вы, эссель Клеври, проследите, чтобы девушки скорее уснули. Каждой в течение получаса принесут успокаивающий отвар. Пусть они его выпьют. — Тальден резко отодвинул кресло (удивительно, как не швырнул его в стену) и сцапал меня за руку. — А ты пойдешь со мной.
Невестам такой поворот событий явно не понравился.
— А можно я тоже с вами пойду?
— И я!
— Куда угодно!
— Но лучше к вам в опочивальню, — бесхитростно заявила о своих желаниях Лаали.
А я в очередной раз убедилась, что совсем не знаю свою бывшую подругу.
Пальцы князя на моем запястье сжались еще сильнее, в то время как у него в глазах уже вовсю плясали тагры и прочая нечисть. Он буквально выдернул меня из-за стола и потащил за собой, под аккомпанемент обиженного шепота неудовлетворенных таким финалом вечера невест.
— Почему он носится с этой своей элири?
— Зачем она ему вообще нужна! — донеслось до меня обиженно-негодующее. До меня, размышляющей о своем ближайшем будущем.
Как это водится, Риан, есть две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что тебе все-таки удалось довести Каррая до невменяемого состояния. Он даже после той истории с Мархом так не ярился. Плохая — я даже представить не могла, чем мне это теперь аукнется.
До лестницы мы не дошли, а долетели, храня молчание, которое давило сильнее, чем любой самый яростный выговор от Каррая.
— Как ты догадался? — буркнула я, стараясь держать в узде любые чувства. Не хотелось бы наброситься на тальдена в приступе ненависти с навязчивым желанием выцарапать ему глаза. А хотя…
— Ты, кажется, забыла: у меня мать травница.
— В следующий раз поищу в ее коллекции яд. Для тебя!
— Следующего раза не будет, Риан.
Ну это мы еще посмотрим…
Он отпустил меня, только когда мы оказались в спальне. Разжал пальцы, и я отскочила от него чуть ли не в другой конец комнаты, потирая ноющее запястье. Варвар!
— Спасибо, что проводил. Спокойной ночи. Вашей светлости завтра рано вставать, так что…
Я, кстати, тоже бы не отказалась от успокаивающего отвара. Кажется, действие зелья меня все-таки нагнало. Я чувствовала, как сердце скачет в груди, с каждой секундой ускоряя свой ритм, как мне становится жарко и хочется… А вот непонятно, чего мне хочется!
К моей досаде, Каррай и не думал уходить.
— О нет, сегодня все будет по-другому, — заявил он… стаскивая с себя рубашку.
Что за тагр!
— Что значит «по-другому»? Каррай, ты что творишь?!
Избавившись от верхней детали своей одежды, его светлость потянулся к шнуровке штанов. Даже в полумраке я видела, как перекатываются под кожей стальные мышцы, как отблески пламени ложатся на его лицо и убегают ниже, вместе с моим взглядом. По мощной груди, животу и…
Я уже говорила: что за тагр?!
— Раздеваюсь. Не люблю спать одетым.
— Ты собрался спать здесь?!
Меня унесло к балдахину, в колонну которого я и вцепилась, стараясь смотреть на бархат занавесей, а не туда… куда до этого, в общем, смотрела.
От гнева, от ненависти, от пламени, что шумело, бушевало в сознании, растекалось по венам, воспламеняя каждую мою клетку, меня начала бить дрожь.
Да что же это такое творится! Ощущение, будто в каминах полыхает огонь, как в самую холодную зимнюю ночь.
— Собрался. И ты будешь спать со мной.
Он все-таки разделся, представ передо мной… Балдахин, Риан, балдахин!
— Должна же ты прочувствовать на себе последствия своей глупой выходки.
Меня снова тряхнуло. Сильно так, словно перемешали все внутренности.
— Вот, значит, какое оно твое слово. Захотел — дал его, захотел — забрал.
— Не понимаю, о чем ты. — Огненный улегся на кровать, заложив руки за голову. Спасибо, хоть простыней прикрылся (правда, частично), ибо мне уже надоело считать на бархате пылинки.
— Ты сказал, что пальцем меня не тронешь.
— А я и не собираюсь. Это ведь ты у нас под дурманом.
Гад, гад и еще раз гад!
— Не боишься, что в припадке ненависти я тебя ночью придушу?
— А может, в порыве страсти? — Тальден приподнялся на локте, с самоуверенной усмешкой добавив: — Боюсь, мне следует опасаться другого.
— Я не лягу с тобой в одну постель! Ни за что! Буду спать… — Я скользнула по комнате затуманенным взглядом, непроизвольно теребя завязки на платье. Не одежда, а прямо какая-то удавка для тела. — Буду спать в кресле!
— Не уверен, что в кресле тебе будет удобно.
— Мне будет удобно везде, где нет тебя!
Я развернулась и метнулась в купальню. Умываться холодной водой, потому что лицо продолжало гореть.
Горела я вся.
Риан не спешила возвращаться в спальню. С одной стороны, это его полностью устраивало: с каждым часом, с каждой минутой, проведенной с ней рядом, ему все сложнее давалась роль Ледяного. Истинная суть все чаще о себе напоминала вместе с драконом — неотделимой частью его самого. Несмотря ни на что его животная ипостась тянулась к алиане, а может, это он на ней помешался и теперь просто пытается свалить вину за свои чувства на инстинкты зверя.