Во власти пламени
Шрифт:
С каждым днем все труднее было бороться с этим влечением.
Тальден жестко усмехнулся. Этого отец явно не предвидел: что его сыну хватит ума (или, скорее, безрассудства) желать орудие его мести.
Каррай сел на постели. Следовало одеться и уйти, девчонка уже и так наказана за бестолковую выходку и в следующий раз дважды подумает, прежде чем тайком проникать в лабораторию и испытывать на гостьях малознакомые зелья. Впрочем, он проследит, чтобы отныне вход в башню для Риан был закрыт. А ему сейчас действительно нужно
Нужно было. Но вместо этого, поднявшись и быстро натянув штаны, тальден направился в купальню. Он будет идиотом, если не воспользуется возможностью и не выяснит, что же на самом деле она к нему испытывает. Если в Риан живет одна только ненависть — что ж, отправит ее в какое-нибудь отдаленное поместье, от себя подальше. До тех пор пока клятва не будет выполнена.
Но если кроме ненависти, которую она так часто ему приписывала и которую он не испытывал ни к Талвринам, ни к Анвэри, ни уж тем более к самой девушке, будет что-то еще… Аман понятия не имел, что он тогда будет делать. Единственное, в чем был сейчас уверен, это в том, что хочет видеть эту девочку. Хочет чувствовать под ладонями тепло ее нежной кожи, хочет ловить мятежный блеск ее глаз. Хочет… целовать. Эти мягкие, чувственные, такие сладкие губы, вкус которых он был не в силах забыть. Да и не желал забывать.
Алиана сидела на полу, сжавшись в комок, и дрожала. Не то от холода (платье и лицо были почему-то мокрыми), не то от собственных чувств, которые тщетно пыталась в себе запереть.
При виде тальдена она еще сильнее вжалась в стену и выпалила:
— Уходи!
— И оставить тебя одну в таком состоянии? Я так не думаю.
Внутри что-то неприятно сжалось: взгляд, которым встретила его девушка, красноречивее любых слов говорил о том, что она к нему чувствует.
— Можешь прислать ко мне Хевину. Кого угодно! — Риан дернулась, когда он к ней наклонился, но, как ни странно, позволила себя поднять и отнести в спальню. — Только не ты.
— Обязательно пришлю. Но сначала помогу тебе избавиться от мокрого платья.
— Я сама!
Он уже сто раз пожалел о том, что не дал ей успокоительного сразу, как остальным девушкам. Тогда бы ее так не колотило и она не прожигала его полным ярости взглядом.
«Я сама» не получилось. Пальцы Риан дрожали, не желали слушаться, соскальзывали с мокрой шнуровки платья. Пришлось, невзирая на протесты строптивицы, самому заниматься ее одеждой.
— Я тебя ненавижу!
— Повторяетесь, эсселин Анвэри, — горько усмехнулся Огненный и мысленно себя отругал.
На что он, идиот, в самом деле надеялся? Что она повиснет у него на шее? После всего, что он ей сделал? Ненависть — единственное, что она может и должна к нему испытывать.
— Поднимись, — велел тальден, ослабив шнуровку на спине девушки.
— Дальше я сама.
— Мы уже выяснили, что сама ты сейчас не в состоянии даже сдвинуться с места. — Каррай легко подхватил ее под руки, поднимая, и развернул лицом к себе.
Риан вздернула подбородок, отвела взгляд, не желая смотреть ему в глаза. Вообще не желая на него смотреть.
— И что теперь? Разденешь меня и просто уйдешь?
— Уйду, — пообещал он.
Приспустил с плеч платье, осторожно потянул его вниз. Тяжелая, напитанная влагой ткань осела на бедрах девушки, а после медленно, будто нехотя, соскользнула к ее ногам. Нижняя сорочка тоже успела промокнуть и теперь льнула к хрупкой фигурке. Даже в скупом пламени свечей было видно, как часто вздымается ее грудь, как под тонкой полупрозрачной тканью выделяются, напрягаясь, тугие розовые горошины, к которым так и тянет припасть губами.
Словно прочитав его мысли, Риан прижала руки к груди, вздрогнула, когда он, поддавшись искушению, на миг коснулся ее плеча, стягивая влажную ткань.
— Риан, посмотри на меня. — Аман не узнал собственный голос, настолько он звучал низко, хрипло… взволнованно.
Словно он снова стал мальчишкой, впервые в жизни оказавшимся перед обнаженной девушкой.
Алиана упрямо мотнула головой.
— Посмотри. — Он невесомо скользнул пальцами по тонкому запястью, чувствуя, как ее дрожь передается и ему.
В момент, когда Риан подняла на него глаза, Каррай понял, что переоценил свою силу воли. Короткий шаг, уничтоживший расстояние между ними, и вот она уже в его руках. И он снова чувствует ее тепло, ее жар. Пробует на вкус покорно приоткрытые губы, с которых срывается не то стон, не то всхлип, когда он крепче прижимает ее к себе, желая чувствовать ее еще сильнее, еще острее. Эту огненную девочку, способную зажечь одним лишь прикосновением губ.
— Ты сводишь меня с ума, — хрипло прошептал тальден, мысленно убеждая себя, что еще не поздно остановиться и уйти.
— Ненавижу тебя, — заявила строптивица, отвечая на поцелуй, покорно раскрываясь под его напором, и застонала, когда в наказание за это признание он чуть прикусил ей губу.
Чувствовать ее такой — дрожащей не от ярости или страха, а от желания, — было ни с чем не сравнимым удовольствием. Риан отвечала на его поцелуи со всей страстностью и огнем, что горел в ней, воспламеняя их обоих.
За это пламя, за этот искренний порыв он готов был все изменить. Назвать ее своей.
Своей… ари.
Аман резко отстранился, вдруг осознав, о чем только что подумал. Какой мысли только что позволил прокрасться в разум.
— Извини, — глухо проронил он, отворачиваясь от алианы, которая снова сжалась в комок, обхватила себя руками. — Придет твоя служанка, поможет переодеться и даст тебе успокоительного. Извини, Риан. Этого больше не повторится.
— Аман… — позвала девушка.
Пришлось обернуться, хотя каждый взгляд, брошенный на алиану, словно тараном врезался в стену его самообладания.