Во все Имперские ТОМ 12. Финал
Шрифт:
Ибо Рюрик всегда дрался осторожно, он понимал, что Ангу меньше и слабее его. А что до самого Ангу, то Люба утверждала, что мальчик должен драться с детства, чтобы вырасти достойным АРИСТО...
Кроме того, Шаманову сейчас было не до тыквенных разборок. Воспользовавшись тем, что дети теперь уже начали полноценный махач, Акалу ткнул пальцем в тыквы и поинтересовался у княжны Глубиной:
— Что это за дерьмо?
— Вова не поранит вашего сына, не переживайте... — прощебетала девица.
Но Шаманов от такого
— Не поранит сына? НЕ ПОРАНИТ СЫНА? Княжна... Май на дворе! Май! А мы в Финляндии. А у вас тыквы в огороде! Причем, прямо на земле, а не в парнике...
— Ну... — Глубина растерялась.
— Вы говорили, что у мальчика нет магии, — обреченно выдохнул Шаманов.
— Я так думала, — ответила Глубина, — И до сегодняшнего дня так и было... Я честно не знаю, как он вырастил эти тыквы.
— Когда они появились?
— Сегодня. Вова вчера ел тыквенную кашу, а в ней попадались семечки...
— Господи!
Шаманов схватился за голову.
Выходит, что Рюрик вырастил тыквы за один день.
Такого даже Старший клана Дубравиных не умел, а ведь родомагией Дубравиных было ускорение роста растений...
Сначала сон. Теперь тыквы.
Шаманов почти физически чувствовал, как у него на шее сжимается петля, он даже расстегнул ворот мундира...
— Что у него с чакрами? — потребовал Шаманов ответа от Глубиной.
— Да то же, что и всегда, — княжна пожала плечами, — Ребёнок не знает о своей силе, успокойтесь. Его чакры все повреждены. Они по-прежнему предельно сильны, но они в разрыве со своим хозяином. Мальчик не знает, что он маг. Либератор что-то сделал с ним... На духовном уровне. Так что ребёнок колдовать не может. И не знает, кто он такой.
— Он говорил на древнескандинавском? — жестко спросил Шаманов.
— Нет. Уже как две месяца нет. Раньше он кричал на этом языке во сне... Я говорила вам. Но сейчас он уже не помнит варяжского. Послушайте, у него нет полноценной магии, памяти он тоже лишился, он просто мальчик...
— Ага, блядь, — перебил Шаманов, — А вон там просто тыквы! Выросшие за просто один майский денек! А во сне он просто видел свою мамку, мертвую богиню! Которая ПРОСТО обещала перерезать всех его врагов, то есть нас с вами! Все очень ПРОСТО, княжна, вы правы...
Шаманов начал ругаться по-эксимосски.
— Муж, не при сыне, — осторожно напомнила Люба.
— Он нас не слышит, — отмахнулся Шаманов.
Ангу и правда не слышал. Рюрик, хохоча, как раз запихал мальчика внутрь тыквы, откуда Ангу пытался безуспешно выбраться и при этом оглашал весь сад криками:
— НЕНАВИЖУ ТЫКВЫ! Мама! Тыквы — плохие...
— Истинный аристо сам побеждает тыквы, а не зовет маму, — громко и назидательно произнесла Люба.
— Ладно, — махнул рукой Шаманов, — Простите меня, княжна. Я был резок, но вы просто не понимаете, в какой опасности мы все находимся. Впредь прошу вас быть бдительнее. Сообщайте мне о любой странности мальчика. Вообще о любой. Понятно?
— Да, Ваше Высочество, — княжна покорно кивнула.
— Что ж... Дети, похоже, уже наигрались и раскурочили все тыквы, — констатировал Шаманов, — Так что идемте пить чай!
— Ура! Чай! — заорал Рюрик.
— Ненавижу чай, — просопел по-эскимосски Ангу, вылезая из тыквы, — Чай — хуй моржовый! Дайте мяса!
— Сегодня ты без мяса, — поморщилась Люба, — Твой рот был плохим сегодня и говорил плохие слова, он недостоин вкушать мясо, мой маленький Ангу.
Ангу тут же надулся, так что сам стал похож на тыкву.
Все двинулись в дом пить чай, пастор Юхан умел заваривать отличный чай с лесными травами.
Рюрик все еще был весел, он был рад компании. Даже компании столь отвратительного ребенка, как сын Шаманова, который всех других детей или материл или сразу лез в драку. Но оно и понятно — Рюрик ведь почти всегда один со своими воспитателями, так что приезды Шаманова с семьей — единственная радость в жизни мальчика...
Люба с детьми, пастор и княжна уже ушли в дом.
Но финн Лайно задержался в саду, и Шаманов тоже вместе с ним.
Шаманов отлично знал Лайно. Этот был старым бойцом, из людей самого Нагибина. Один из тех древних отморозков, которые подчинялись когда-то только Нагибину, которые прошли с ним все бои...
Человек Крокодила — вот кем был Лайно. И им и остался.
Шаманов подошел ближе к Лайно, положил финну руку на плечо и тихо произнес:
— Если что-то пойдет не так... Если магия мальчика проснется, если он вспомнит, кто он, если он атакует...
Шаманов нервно сглотнул, не в силах продолжить фразу.
— Я все сделаю, — кивнул финн, а потом приподнял свой мундир.
На ремне у Лайно висел пистолет.
— Я убью его быстро, — спокойно доложил Лайно, — Не больно. Один выстрел в голову, один в сердце — и мальчик уже с мамой.
— Хорошо, — ответил Шаманов, — Хорошо, друг. Но ты сделаешь это, только если Рюрик будет реально угрожать чьей-то жизни. Или если я прикажу. Только в крайнем случае...
— Я не тупой, господин. Я всё понял. Не переживайте.
— Ладно.
Шаманов резко отвернулся от финна и быстро зашагал к дому.
На душе у него было паршиво. Страх, чувство вины, смутная тревога... День больше не казался солнечным и прекрасным.
За чаем Шаманов мрачно молчал.
Рюрик учил маленького Ангу, как правильно нарезать пирог. Обычно Ангу все пироги просто кромсал ножом, на манер древнего берсерка...
Вообще, сам Шаманов никогда бы не дал трехлетке нож, но Люба такое разрешала. Жена полагала, что аристо должен с детства держать в руках холодное оружие, но пока что только под присмотром мамы, конечно же...