Во все Имперские. Том 3

Беренцев Альберт

— Нет, баронесса, — печально доложил я, — Вы выбрали неудачный момент. Самый неудачный, какой только можно придумать.

— Я понимаю, что вам нужно мясцо, Нагибин, секс без обязательств, — кивнула Головина, — Но мне-то он зачем?

— Готов поклясться, что еще минуту назад он был вам нужен, еще как, — я махнул рукой, — Впрочем, это дело прошлое. А, слушайте, что если я сейчас просто сожгу этот контракт?

— Можете даже его съесть, Нагибин, — презрительно ответила баронесса, — Из памяти моего отца этот контракт от того, что вы уничтожите бумажонку,

не выветрится. Кроме того, у епископа есть копия. А у посредника Схронова так вообще две — бумажная и электронная. И депозитарии, где Схроновы хранят документы, считаются самыми надёжными в мире. Так что вы окружены, Нагибин. Сдавайтесь. Я буду вам хорошей женой. Но строгой, разумеется.

— Эм… Время на размышление?

— Сутки, — пообещала Головина, — Не больше.

— Ладно, — я зевнул, — Всё, я спать.

— Только один вопрос напоследок.

— Валяйте, баронесса.

Головина встала, поправила юбку и подошла ко мне почти вплотную.

— Сколько на самом деле стоит корона, Нагибин? Эти придурки поверили в ваш спектакль, когда вы благородно отказались от своей доли, но я — нет. Я уверена, что корона не десять миллионов стоит, а больше. И что большую часть денег от её продажи вы возьмете себе.

— Само собой, — кивнул я, — Корона стоит двенадцать лямов, по словам оценщика. Но я попытаюсь сбагрить её за пятнадцать. Так что вы правы, естественно. Хотите отдам вам пять миллионов, а вы за это разрешите мне на вас не жениться?

— Не-а, — мотнула головой баронесса, — Вы на мне женитесь. А потом еще и пять миллионов отдадите.

Головина подошла еще ближе, через мгновение наши губы коснулись друг друга.

На этот раз я не стал затягивать со сниманием штанов, заодно и достал из кармана то, без чего нельзя было обойтись, в данной ситуации.

Еще через мгновение мы с баронессой были на полу…

В свою комнату я вернулся через полчаса. Шаманов уже дрых, и я поспешил последовать его примеру. Спать оставалось меньше двух часов.

***

Тук-тук.

Стучат. По стеклу.

Тук-тук.

Стучали тихонько. Шаманов на своей кровати храпел.

Я, как и всегда, резко проснулся и тут же вскочил на ноги.

Чувствовал я себя довольно погано. Глянув на часы смартфона, я убедился, что до моего запланированного пробуждения еще полчаса. Было полдевятого утра.

Я повернулся к окошку под потолком, в которое и стучали.

Тук-тук.

Сначала я не поверил своим глазам.

Не, я, конечно, много хрени повидал в этом мире, но вот такого пока еще ни разу.

Я протёр глаза. Хрень не растворилась. Ага, не сплю.

Тук-тук.

У окошка, находившегося на уровне земли, сидел крупный черный ворон и постукивал в стекло клювом.

И чё это значит?

Ворон перестал стучать и посмотрел сквозь стекло прямо мне в глаза.

Понятно.

Я быстро надел штаны, накинул мундир, обул сапоги и выбежал в коридор.

День сегодня был выходной по случаю коронации Императора, а точнее самозванца на троне. Изможденные ночными обысками Огневича студенты сладко спали, в коридоре было пусто и тихо.

Через пару минут я уже выбежал в парк, а потом ринулся к окошку нашей комнаты.

Парк тоже был пуст, меня обладало уже осенним холодом. Казаков видно не было, вероятно тоже все дрыхли после ночных безумств Огневича и драк со мной.

Ворон терпеливо ждал у окошка.

Когда я приблизился — он взлетел и приземлился на постамент статуи Гермеса, стоявшей недалеко от нашего окошка.

Я бросил взгляд на Галерею, вроде бы из окон за мной никто не шпионил.

— И что это всё значит? — спросил я ворона, понимая, что веду себя как конченный дебил и говорю с птицей.

— Я твой куратор, — прокаркал ворон.

— Круто, — констатировал я, — Из Охранки? Я вас представлял себе усатым жирным мужиком в синем мундире, если честно. Уж точно не птицей.

— Не факт, что из Охранки, — ответил ворон, — Но я твой куратор. Откуда надо. Нас тут могут услышать?

Я повертел головой и еще раз внимательно осмотрел парк и Галерею.

— Не, — сообщил я, — Все окна закрыты, а стекла в Галерее толстые. А в парке нет никого. А камер тут вообще нет. Так что говорите, господин ворон-куратор. Точнее, каркайте. Давайте начнём с того, что вы вообще такое — оборотень, реально говорящая птица или какой-нибудь фамильяр?

— Последнее, — прокаркал ворон, — Вроде того. В любом случае ловить меня и сажать в клетку даже не пытайтесь.

— Да я и не собирался. Так чем я так интересен Охранному Отделению или вашей конторе, если предположить, что вы не из Охранки?

— Неважно, — откаркался ворон, — Меньше знаешь — крепче спишь, Нагибин. У меня для вас задание.

— Я не особо привык работать хрен знает на кого, — пожал я плечами, — Тем более, на говорящих птиц.

— Да, но у вас нет выбора, — заверил меня ворон, — Мы же дали вам украсть корону. Извольте теперь отрабатывать. Или ответите за всё сразу.

— Да понял я, не тупой, — кивнул я, — Что нужно?

— Сегодня ночью не только в Лицее шли бои, — сообщил ворон, — Поместье Стекольниковых тоже разгромили.

— Кого, блин?

— Стекольниковы, это мелкий клан из Казанской губернии. У них случился мятеж холопов. Но Стекольниковых убили не крепостные. Их всех перебили какие-то магократы. Мы не знаем, кто они, но они уничтожили клан Стекольниковых в полном составе. И вырезали у мертвых Стекольниковых сердца и желудки.

— На фига?

— Вообще сердца и желудки мертвых магов используются для двух вещей. Во-первых, для производства трикоинов. Трикоины ферментируются в желудках и сердцах мертвых магов, эти сердца и желудки оживляются некромантией. А во-вторых, для производства соляриса. На солярисе у нас работает абсолютно всё. Мы получаем из него энергию и электричество. Даже ваш смартфон от него заряжается, когда вы подключаете его к электророзетке…