Во все тяжкие 3
Шрифт:
— Выяснили, откуда ноги растут? — еле сдерживая себя, поинтересовался я.
— Из Москвы. — уверенно ответил Казанцев. — Нас напрягают по всем направлениям. И Генеральная прокуратура, и центральный аппарат МВД, на Матанцева вон пару уголовных дел военная прокуратура грозится возбудить… Егорову Директор службы приказал сидеть на попе ровно и молиться, чтоб не присесть по разным старым грехам… Адвоката мы для твоих родителей наняли, но ты сам понимаешь, что он ничего фактически сделать не сможет. Так, подскажет разные мелочи, да позволит нам с твоими родителями и Иваном контакт поддерживать.
— Спасибо, Володя. — поблагодарил я Казанцева. — А мне их повидать можно?
— Нет. Можешь из ментовки
— Валера, а ты с этим Вадимом, начальником СБ Березовского, общался? — обратился я к Останину.
— Да. Они там сами в лёгкой прострации находятся. МВД, ФСНП с ФСБ очень круто на них наехали, весь бизнес трясут. А там и трясти-то толком у господина Березовского не надо — «закрывай» его смело, доказательственной базы выше крыши, только материалы успевай подшивать. Они с Вадимом выясняют подробности. Может ты сам, Лёха, в Генеральную прокуратуру позвонишь, этим своим пациентам? Узнаешь, что к чему?
— Обязательно позвоню. — кивнул я. — Какие предварительные выводы сделаете по сложившейся ситуации, господа чекисты?
Казанцев с Останиным переглянулись.
— Похоже, на тебя нацелился кто-то очень влиятельный, Алексей. — Валера озвучил мои догадки. — Это подтверждается и задержанием твоих родителей по такой стрёмной статье. Даже, суки, чистого героина в большом количестве не пожалели на провокацию. А нас всех, включая Березовского с его нехилым влиянием, просто компрометируют и связывают руки.
— Ельцин с семьёй? — предположил я.
— Вряд ли… — помотал головой Володя. — Если бы это был он, тебя бы просто доставили в Кремль под конвоем, и вежливо приказали бы работать только на них, естественно прикрываясь высокими интересами России. И никуда бы ты, Алексей, не делся. А нас всех, в лучшем случае, оставили бы на своих местах с грозной подпиской о неразглашении… Про худший вариант я думать не хочу. Так что это точно не Семья. — вздохнул он. — В любом случае наш недоброжелатель скоро должен закончить подготовительные мероприятия по созданию у тебя нужного психологического настроя, после чего сделает тебе предложение, подкупающее своей новизной. А там уж как повернётся… Нам остаётся только ждать. Всё это классика проведения подобного рода спецопераций. За родителей не переживай, уголовное дело на них, в конце концов, исчезнет, в случае благоприятного для этого неизвестного лица результата переговоров. Как и наши неприятности. — они опять переглянулись с Останиным. — Если ты про нас не забудешь…
На этот прозрачный намёк я не стал никак реагировать, а спросил про другое:
— Ваши рекомендации?
Ответил мне Валера:
— Полное прекращение всей текущей деятельности, что мы уже фактически сделали. Твой переезд в профилакторий вместе с Евгенией даже не обсуждается. Светланы тоже. Там хоть какая-то охрана и гарантии безопасности. Дальше посмотрим.
— А родители Жени и Светы? — я уже начал «дуть на воду».
— Присмотрим. — кивнул Останин. — Иди домой, берите с Женей самое необходимое, а я пока поехал к Светлане. Потом в профилакторий.
Женя безвылазно сидела дома уже второй день. В СИНХ я запретил ей ездить сразу же после задержания моих родителей. Состояние девушки было близко к истерике, тем более что я имел неосторожность рассказать ей по какой именно статье «закрыли» моих родственников. На информацию о том, что нам придётся какое-то время пожить в профилактории, прореагировала достаточно спокойно и стала собирать вещи. Через полчаса приехал Валера со Светланой, и мы рванули в «Урал». По дороге молчали — у всех было настроение, совсем не располагающее к беседам. Кинув вещи в номера, спустились ко мне в кабинет, на компьютере открыли нашу базу данных, и я начал звонить в Москву. Сотрудники Генеральной прокуратуры, побывавшие на моём приёме, в выяснении всех обстоятельств «наезда» на нас не отказали, хотя я их честно предупреждал о возможных неприятностях, пообещали узнать всё, что смогут, и перезвонить на следующий день. Это же пообещали и сотрудники центрального аппарата МВД. Сделав в общей сложности более десятка звонков, я позволил себе чуть расслабится — всё что мог, сделал. Оставалось одно — ждать…
***
Борис Абрамович Березовский достаточно быстро выяснил по своим каналам, что за всеми «наездами» на его бизнес, в том числе на совместный бизнес с Балашовым, стоит Владимир Александрович Гусинский. И очень сильно удивился наглости своего заклятого приятеля — кормились они с руки одной Семьи, да ещё и предстоящие выборы совсем не предполагали подобного оборота дел. После того, как олигарху доложили о задержании родителей Балашова, Борис Абрамович окончательно понял, на какой актив его бизнес-империи направлен основной удар. Учитывая богатый опыт разных аппаратных игрищ, олигарх сразу звонить приятелю не стал, а решил выяснить настрой «силовиков». На встречах с Генеральным прокурором, Министром внутренних дел и Директором ФСБ его дружно отправили к генералу Коржакову, якобы от него поступило устное распоряжение проверить, как обстоят дела в «Березовском королевстве», и особенно обратить внимание на деловые интересы Бориса Абрамовича в Екатеринбурге. Подробная информация прилагалась. Начальник же службы безопасности президента, генерал Коржаков, только развёл руками и отправил олигарха решать все вопросы с Гусинским, якобы он сам выполнял просьбу
Владимира Александровича
, подкреплённую звонком САМОГО.
Информация о звонке САМОГО Березовского очень напрягла и заставила задуматься — Балашова ни в коем случае нельзя было отдавать Семье, Алексею точно ограничат свободу и заставят трудиться только на Семью, а друга и бабки терять очень не хотелось. С другой стороны, если бы Гусинский всё им рассказал, а то, что Володя собрал всю информацию, Борис Абрамович даже не сомневался, Балашов бы уже сейчас сидел в Кремле и лечил алкаша Борьку от запоев. Значит, Гусинский наплёл САМОМУ какую-то «левую» байку, а все эти телодвижения Володи направлены только на одно — занять на переговорах очень выгодную для него позицию. Да и переговорами-то это будет трудно назвать, получались фактически ничем не прикрытый шантаж и угрозы, с навязыванием выгодных только Гусинскому условий. Но вопрос с Володей надо было как-то решать, Борис Абрамович каждый день терпел колоссальные убытки, да и о родителях Балашова необходимо было позаботится.
Березовский даже не вспомнил, как сам пару месяцев назад хотел взять в заложники семью Балашова…
***
На следующий день я не покидал своего кабинета — звонили московские менты и прокурорские, которые все, как один, утверждали, что ноги растут из Службы безопасности Президента, и они ничем помочь мне не в состоянии. Меня это всё совсем не обрадовало. Уже вечером позвонил Березовский:
— Алексей, это всё дело рук Гусинского, Владимира Александровича. Слышал про такого?
— Слышал, Борис Абрамович. Чего он хочет?
— Видимо, тебя… Судя по действиям ментов, которые задержали твоих родителей. Собираюсь с Володей встретиться и поговорить. О результатах сообщу.
— Борис Абрамович, передайте этому Гусинскому, что пока мои родители сидят, я с ним разговаривать ни о чём не буду. — меня начало потряхивать.
— Хорошо, Алексей. Я постараюсь всё уладить. Сообщу. — олигарх положил трубку.
Валера, сидящий рядом, смотрел на меня с немым вопросом.
— Гусинский это всё устроил. — пояснил я ему. — Березовский обещал попробовать договориться.