Во всем виновата книга – 2
Шрифт:
– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать твою манеру одеваться, Абдель, – сказал Томас, желая направить расследование в сторону, которая интересовала его больше всего. – Тебя ни в чем не обвиняют.
Он увидел внезапное облегчение в глазах мавра.
– Тогда могу я спросить – почему?..
Томас поднял «Компендиум», чтобы мавр увидел обложку:
– Мы здесь для того, чтобы выяснить, почему ты продаешь ересь.
Удивление мавра выглядело искренним.
– Я не знал! Я просто нашел эту книгу!
– Нашел? – спросил Аделяр. – Где?
– В сундуке, – сказал мавр еле слышным голосом,
– И где этот сундук?
Голос мавра стал еще тише:
– Я не знаю.
Аделяр спросил еще громче:
– Ты хочешь сказать, что забыл? Может, дыба освежит твою память?!
Томас поднял руку. Кажется, он понял, в чем загвоздка.
– Ты украл ее, правда, Абдель?
Мавр вскинул голову и снова опустил взгляд, ничего не ответив.
– Пойми, Абдель, – продолжил Томас, – мы не можем рассматривать гражданские преступления. Да, нас тревожит безнравственность твоего поступка, и мы верим, что ты покаешься в этом грехе своему духовнику, но мы не можем выдвинуть против тебя обвинение в самой краже.
Он сделал паузу, чтобы его слова дошли до собеседника, и добавил:
– У кого ты ее украл?
Мавр снова не ответил, и Томас тихим голосом продолжил, несмотря на подступающий гнев:
– Мы не вправе наказывать тебя за кражу, но можем использовать любое доступное нам средство, чтобы вытянуть из тебя признание относительно источника ереси.
Дав волю гневу, он принялся стучать кулаком по столу:
– И я лично прослежу, чтобы ты прошел через все адские мучения, если ты не…
– Ашер бен Самуэль! – закричал мавр. – Я украл ее у Ашера бен Самуэля!
В зале трибунала воцарилась тишина. Наконец Рамиро, который молчал в течение всего допроса, заговорил:
– Ашер бен Самуэль… наконец-то!
Самуэль был крупным торговцем-евреем, который предпочел перейти в христианство, чтобы не покинуть страну после Альгамбрского декрета, но никто в трибунале инквизиции не верил, что он действительно сменил веру. Они посылали горожан шпионить за ним, чтобы застать его за отправлением иудейских ритуалов. Они следили, идет ли из его трубы дым по субботам, – отсутствие дыма указывало бы на соблюдение еврейского Шаббата. Они предлагали ему квасной хлеб во время Песаха – если бы тот отказался, вскрылась бы его истинная вера. Но он всегда ел хлеб без колебаний.
Однако членов трибунала это не убеждало.
Но теперь… теперь он попался.
Попался или все-таки нет?
Когда Абделя увели, чтобы отпустить, Томас сказал:
– Какое обвинение можно выдвинуть против Ашера бен Самуэля?
– В ереси, конечно! – сказал Рамиро.
– Кто обвинит его?
Аделяр ответил:
– Мы.
– По указанию презренного уличного торговца – мориска, которому придется признаться в воровстве, чтобы выдвинуть обвинение?
Вопрос был встречен молчанием.
– У меня есть идея, – сказал Рамиро. – Что важнее для нас – разоблачить тайного иудея или узнать происхождение адской книги?
Томас уже знал ответ:
– Думаю, все мы согласимся, что «Компендиум» представляет гораздо более серьезную угрозу для веры, чем один конверсо.
– Сомнений нет, – сказал Рамиро. – Хотя в глубине души я верю, что Ашер бен Самуэль повинен во многих
Томас неохотно согласился:
– Вы говорите, что, если книга вышла не из его рук, он явно купил ее у кого-то другого.
– Именно так, добрый приор. Каждый владелец и последующий владелец – это камни в воде, по которым можно перейти реку. Каждый приводит нас ближе к берегу – еретику, который ее изготовил. Поэтому я предлагаю вот что: мы с братом Аделяром пойдем к нему домой, покажем книгу и узнаем, где он ее взял.
– Это против всех правил, – сказал Томас.
– Понимаю, приор, – согласился Рамиро. – Но если мы хотим ограничить число тех, кто знает о существовании книги, мы не можем приводить в монастырь одного подозреваемого за другим. Кто знает, скольких придется допросить, прежде чем мы найдем изготовителя? В конце концов другие члены трибунала начнут задавать вопросы, на которые мы не хотим отвечать. А наши правила требуют давать каждому обвиняемому тридцать дней, чтобы признаться и покаяться. При таком долгом сроке у изготовителя будут многие месяцы, и за это время он сможет сбежать.
На редкость точные замечания. Томас был горд за брата Рамиро.
– Но как вы вынудите его говорить у себя дома? Орудия правды лежат в двух этажах под нами.
Рамиро пожал плечами:
– Скажу ему как есть: нам важнее найти еретика, стоящего за «Компендиумом», чем наказать тех, через чьи руки книге пришлось пройти. Ашер бен Самуэль – богатый человек. Он может потерять не только жизнь. Он знает, что если предстанет перед трибуналом и будет признан виновным, то не просто подвергнется очищающему огню: все его имущество изымут, а жена и дочери окажутся на улице. – Рамиро улыбнулся. – Он скажет правду. И тогда мы ступим на следующий камень.
Томас медленно кивнул. План заслуживал внимания.
– Тогда сделайте это. Начните сегодня. – Он похлопал по странной металлической обложке «Компендиума». – Я хочу, чтобы еретика нашли. Чем раньше мы его найдем, тем скорее его душа очистится в аутодафе.
Глядя из-под капюшона черной сутаны, прикрывавшего лицо, Аделяр рассматривал в сумерках улицы Авилы. Он был рад оказаться на свежем воздухе. В последнее время он очень редко выходил из монастыря. Весна вступила в свои права, о чем свидетельствовало оживление среди горожан. Когда наступит лето, они, вплоть до глубокой темноты, будут вялыми из-за жары.
Брат Рамиро нес тщательно завернутый в ткань «Компендиум», прижимая его к груди скрещенными руками. Пересекая городскую площадь, Аделяр взглянул на обугленные столбы, у которых еретики были освобождены от грехов очистительным пламенем. Он не раз видел здесь аутодафе после прибытия из Франции.
– Заметьте, прохожие отводят глаза и обходят нас стороной, – сказал Рамиро.
Аделяр и правда это заметил.
– Не понимаю почему. Они не могут знать, что я член трибунала.
– Они и не знают. Они видят черные сутаны и понимают, что мы доминиканцы, члены ордена, который заведует инквизицией, и этого достаточно. Печально.