Во всем виновата текила

Коул Фиона

– О, черт, - протянула я.
– Когда он успел с ней пообщаться?

– Вчера вечером после выступления.

– Бл*дь, - выдохнула я, вся злость выплеснулась наружу.

Вчера мы шатко-валко приступили к работе, и в основном справились. Сегодняшний процесс вызывал безумные мучения, но, по крайней мере, теперь понятно, почему. Мать Паркера - его ахиллесова пята. Отпихнув записи, выбралась из кабинки и направилась в заднюю часть автобуса.

Взявшись за ручку, повернула ее, ожидая, что дверь будет заперта. Когда она поддалась, я осторожно вошла, неуверенная в том,

как меня примут. Заглянув внутрь, обнаружила, что он развалился на П-образном диване, закинув руки на глаза. Постучала в дверь на случай, если он меня не услышал, но он по-прежнему не двигался. Приняв молчание за разрешение войти, закрыла за собой дверь и села на другую сторону дивана, лицом к нему.

Вот блин. И что теперь? Наверное, прежде чем прийти, нужно было разработать план на случай непредвиденных обстоятельств, например, если бы он лег на диван и молчал, игнорируя мое присутствие. У меня ёкнуло сердце от напоминания о нашей реальности. Я больше не могла приходить к нему, надеясь получить веселую улыбку и беззаботный разговор.

– Я не знала, что твоя мать продолжает вести себя, как стерва, - начала я.

– Долбаный Орен и его излишняя болтливость.

– Мне жаль. Знаю, насколько тупыми могут быть ее высказывания.

Я постаралась, вложила в свои слова столько искренности, чтобы не осталось и намека на язвительность. Я ненавидела, какие чувства эта женщина заставляла его испытывать, когда он был маленьким и незначительным, и надеялась, что она подавится собственными словами, когда он достиг всемирной славы. Меня бесило, что этого не произошло.

– Ничего особенного.

– Это не так. Возможно, именно поэтому у тебя проблемы с написанием текстов.

– Уверен, что есть взаимосвязь, но осознание этого не меняет того, что я не могу придумать ни одной строчки.

Может, и нет, но я бы отнеслась к нему с большим сочувствием.

Нам с ним необходимо было сработаться. Ему нужен классный альбом, а мне деньги, и добавление наших разногласий поверх его проблем не облегчит положения.

– Послушай, Паркер, - начала я.

Когда я замолчала, он, наконец, убрал руки с лица и пригвоздил меня взглядом своих утомленных голубых глаз. Мне стоило огромных усилий не кинуться на колени рядом с ним и не провести пальцами по его волосам, чтобы успокоить, утешить, как делала раньше.

Но это уже не моя привилегия. Теперь я должна выполнять свою работу.

– Если мы хотим добиться успеха, нам необходимо перестать ссориться, и я знаю, что часть вины за это лежит на мне, - признала я, когда он поднял бровь.
– И совсем не помогает то, что ты постоянно поднимаешь этот вопрос. Я... не хочу говорить об этом.

Мускул на его челюсти дрогнул, но он не спорил со мной.

– Так что предлагаю оставить все в прошлом и завтра начать все с начала. Больше никаких язвительных комментариев и тяжелых историй. С чистого листа.

Он в сомнении поднял бровь, и я поняла, что перед нами невыполнимая задача, но, возможно, если мы приложим усилия, то у нас появится шанс. Мне было необходимо избавиться от чувств, и, если он продолжит подобные разговоры, у меня не будет возможности игнорировать

их. Мне необходимо поставить чувства на паузу до окончания работы, и после я смогу встретиться лицом к лицу со своими демонами. Только... не сейчас.

Он выглядел так, словно готов к спору, я посмотрела на него умоляющим взглядом призывая согласиться.

Наконец, тяжело вздохнув, он пробормотал:

– Ладно.

– Спасибо.

– И что теперь? Как нам все это преодолеть?

– Завтра мы будем в Роли (прим. пер.: Роли - административный центр штата Северная Каролина), но шоу только на следующий день, верно?

– Да, думаю, да. В голове всё смешалось.

Он рассмеялся, но из-за утомления в его смехе слышалась только усталость.

– Хорошо. У меня есть идея.

ПЯТНАДЦАТЬ

ПАРКЕР

Когда Нова сказала, что у нее есть идея, галерея была последним местом, которое я ожидал.

Перед тем как выйти, она заставила меня взять шапку и авиаторы, но как только мы добрались до места назначения, протянула мне очки в толстой оправе и странные густые усики. Честно говоря, не уверен, что кто-то обратит на меня внимание, если рядом будет находиться она. Все взгляды будут устремлены на нее. Свободные брюки и джинсовая куртка выглядели довольно невинно, пока она не повернулась, и моим глазам предстал приталенный кроп-топ (прим. пер.: кроп-топ - укороченная майка, футболка, которая оголяет живот и подчеркивает талию). Виднелось, наверное, около двух сантиметров кожи, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, что безумно хочу выяснить, такая же она мягкая, как я помню.

– И как нам это поможет?
– спросил я, глядя на белые панели здания.

– Это художественная галерея, - ответила она так, словно это отвечало на все мои вопросы. Когда я все еще непонимающе смотрел на нее, она объяснила: - Искусство вдохновляет на искусство.

– Хорошо, давай попробуем.

Моя надежда немного угасла. Когда она сказала, что у нее есть план, я представлял нечто большее, чем разглядывание картин.

– Часть нашей проблемы состоит в том, что мы не можем начать взаимодействовать. Поэтому предлагаю поиграть. Мы будем наслаждаться искусством и попутно придумаем свою историю для него. Один из нас начнет, другой подхватит, и это продолжится до тех пор, пока не придумаем что-то невероятное и бессмысленное.

– Лаааааадно.

– Доверься мне.

Она повернулась, чтобы расплатиться с кассиршей, а я пригнул голову, но, видимо, благодаря усам, она не обратила на меня внимания.

К счастью, мы приехали в начале дня, проигнорировав неодобрение, высказанное Аспен по телефону, когда Нова сообщила ей о своем плане. Кроме того, был будний день, и, если не считать пару школьных экскурсий, здесь было довольно тихо. Слава богу.

– Я так понимаю, в свободное время ты не часто посещаешь галереи?
– спросила она, когда мы обходили статуи на постаментах.